По заданию Верховного Суда Российской Федерации Липецким областным судом была изучена практика рассмотрения судами области гражданских дел о защите чести, достоинства граждан, а также деловой репутации граждан и юридических лиц за период 2002-2004 годы.<...p>
За указанный период судами области рассмотрено 161 дело:<...p>
2002 год — 83 дела,<...p>
2003 год — 57 дел,<...p>
1 полугодие 2004 года — 21 дело, причем как по области в целом, так и по судам области заметно снижение количества этих дел.<...p>
Из 161 дела по 105 делам постановлены решения (по 46 делам производство было прекращено; 10 исков оставлены без рассмотрения).<...p>
Как усматривается из анализа дел, из 105 дел по 32 требования истцов были удовлетворены (30,5%), то есть практически лишь по каждому третьему делу заявленные требования удовлетворяются.<...p>
Снижается процент удовлетворяемости исков и по годам: так, в 2002 году с вынесением решения окончено 53 дела, требования удовлетворены по 18 искам (процент удовлетворяемости составляет 34%); в 2003 году эти цифры выглядят следующим образом: 35 решений по существу, 11 исков удовлетворены, или 31,4%; за первое полугодие 2004 года судами области рассмотрено 17 дел, по которым приняты решения по существу, из них по 3 делам исковые требования истцов были удовлетворены, или 17,6%.<...p>
Из 161 дела 25 дел, или 15,5%, рассмотрены с нарушением установленных сроков, однако длительность рассмотрения дела за пределами срока составила от 5 дней до 6 месяцев 25 дней.<...p>
1. Требования лиц о защите чести и достоинства, деловой репутации к средствам массовой информации (далее СМИ) составляют третью часть (всего рассмотрено 161 дело, из них 52 — иск к СМИ, то есть 32,3%), причем отмечается ежегодное снижение количества этих дел: 2002 год — 25 дел; 2003 год — 17 дел (32%); 1 полугодие 2004 года — 10 дел.<...p>
Из предъявленных исков только по 39 делам рассмотрение дела закончилось вынесением решения, при этом 11 исковых требований были удовлетворены (это 28,2%), причем в 2002 году — удовлетворено 6 исков, в 2003 году — удовлетворено 3 иска, в 2004 году — удовлетворено 2 иска.<...p>
Анализ статистических данных позволяет сделать вывод, что средства массовой информации более тщательно относятся к публикациям журналистов, пытаясь совместить свободу слова и право граждан на информацию с требованием Конституции Российской Федерации о праве граждан на защиту чести, достоинства и деловой репутации.<...p>
Читать подробнее ….<...p>
<...p>
Изучение представленных для обобщения дел свидетельствует о том, что районные суды области в основном рассматривают дела в отношении районных средств массовой информации, в большинстве случаев газетные публикации, а районные суды г. Липецка (областного центра) рассматривают дела по искам к СМИ областного уровня (это и газеты, и телевизионные передачи).<...p>
Статистика этих дел такова:<...p>
иными словами, наиболее часто ответчиками по делу о защите чести и достоинства, деловой репутации являются:<...p>
<...ul>
<......v ......yl...="......x...-...l...gn: ju.........fy;">
<...ol>
<.........v>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
<...ul>
<...ol>
Ни по одному из изученных дел сведения, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию, не распространялись через сеть Интернета, либо другие современные средства телекоммуникационной связи.<...p>
2. Анализ дел, поступивших на обобщение, свидетельствует о том, что суды области при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации не в должной мере используют общепризнанные принципы и нормы международного права, положения международных договоров Российской Федерации.<...p>
Так, из всех 105 дел, по которым были постановлены решения, лишь по 9 имеется ссылка на ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод, что составляет лишь 8,6%, то есть, по сути только по каждому 12 делу.<...p>
Из них 7 дел Левобережного районного суда г. Липецка, 1 дело Воловского суда и 1 дело Грязинского городского суда, иными словами, лишь один суд области применяет международное законодательство постоянно при рассмотрении дел данной категории, что нельзя признать допустимым.<...p>
Изучение указанных 9 дел показало, что суды области в основном ссылаются на положения ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод.<...p>
Согласно ст. 10 Европейской конвенции каждый имеет право свободно выражать свое мнение.<...p>
Учитывая это положение, суды обоснованно отказывали в исках истцов о защите чести и достоинства, деловой репутации в тех случаях, когда ответчики выражали свое мнение, порой и негативного характера, о личности и деятельности истца.<...p>
Примером могут служить следующие дела.<...p>
Дело N 2-42…2003 (Левобережный суд) по иску К.А.К., К.А.А., Л.Г.В., Н.Г.И., Ш.Г.П., М.С.А. к П.И.Ю., ОАО «Н» о защите чести, достоинства и взыскании компенсации морального вреда. Истцы обратились в суд с иском о защите чести, достоинства и взыскании компенсации морального вреда, указывая, что в газете «М» была опубликована статья, в которой содержатся сведения, порочащие их честь и достоинство: так, журналист сравнивает истцов с неодушевленным предметом «сливками молочного общества», утверждение «… М. — племянник жены генерального директора, так сказать, член молочной династии…» не соответствует действительности.<...p>
Как правильно указано судом, выражения «член молочной династии», «сливки молочного общества»… не являются сведениями, а являются оценочными суждениями автора статьи, а признать несоответствующими действительности оценочные суждения (мнения) и опровергнуть их невозможно, т.к. это будет прямо нарушать право человека на выражение своего мнения.<...p>
Дело N 2-572…2003 (Левобережный суд) по иску ООО «К» и его генерального директора Ш.А.М. к редакции газеты «М» и корреспонденту газеты И.Л. о защите чести, достоинства и деловой репутации.<...p>
В обоснование своих требований истцы указывали, что в газете «М» от 30.09.2003 г. в статье И.Л. «Уже не жильцы» содержатся данные, порочащие деловую репутацию общества с ограниченной ответственностью, занимающегося строительством жилых домов, а также данные, порочащие честь, достоинство и деловую репутацию Ш.А.М. как специалиста, а именно:<...p>
— что фирма «К» решает свои проблемы за счет жильцов уже построенных домов, конечно же, не без помощи свыше»;<...p>
— что «ее генеральный директор Ш.А.М. пробивает путевки в жизнь уникальными проектами на грани реальной опасности для будущих жильцов»;<...p>
— что ответ генерального директора Ш.А.М. жильцам соседнего дома N 135 носит «глубоко циничный характер»;<...p>
— и другие.<...p>
Суд признал, что раздел публикации, содержащей вышеуказанные фразы, есть не что иное как личное суждение и оценка автора по возникшей проблеме (конфликту) между жильцами города и строительными организациями, в частности, и проблеме строительства нового жилого дома в 19 микрорайоне строительной организацией ООО «К».<...p>
Дело N 2-559…2003 (Левобережный суд) по иску К.О.Н. к Ц.Т.А. о защите чести, достоинства и деловой репутации. В обоснование своих требований истица указала, что работает в парикмахерской, директором которой является ответчица. На общем собрании ответчица обвинила ее в том, что она явилась инициатором проверки парикмахерской со стороны правоохранительных органов. Кроме того, в ее адрес прозвучали публичные и оскорбительные для нее выражения об отвлечении денежных средств акционеров и расходовании их не по целевому назначению, а также о ее желании продать здание парикмахерской.<...p>
Суд посчитал, что Ц.Т.А. на собрании 17.10.2003 г. высказала свое суждение, мнение, и опровергнуть его в соответствии со ст. 152 ГК РФ невозможно. Восприятие истицей и работниками ООО «Ч» данного суждения как утверждения о фактах вызова истицей в ООО «Ч» проверки ОБЭП, желания продать здание парикмахерской, виновности в образовании задолженности в пенсионный фонд не может служить основанием для удовлетворения иска. Кроме того, указанный иск не мог быть удовлетворен уже и по тому основанию, что сведения, на которые ссылается истица, нельзя признать порочащими.<...p>
Дело N 2-241…2004 (Левобережный суд) по иску К.В.П. к ООО «Редакция М», П.И.В. о защите чести, достоинства, деловой репутации и компенсации морального вреда. К.В.П. обратился в суд с иском, указывая, что в газете «М» была опубликована статья Л.И. под названием «Зарплату можно не платить годами» и подзаголовком «Путину не хватило четырех лет, чтобы поставить на место директора Липецкого «С», которым он является с 1997 г. В данной статье содержатся не проверенные, не соответствующие действительности сведения, что К. является мошенником, довел предприятие до банкротства, годами не платил зарплату и подделывал документы.<...p>
Суд указал, что фразы, содержащиеся в статье, о том, что «бывшие работники ЗАО «С» уверены, что их директор В.К. — мошенник. Что именно он довел предприятие до банкротства, годами не платил зарплату и подделывал документы» и другие, не являются сведениями, а представляют мнение бывших работников ЗАО «С», их оценку, изложенную журналистом в статье. Заголовок и подзаголовок статьи «Зарплату можно не платить годами. Путину не хватило четырех лет, чтобы поставить на место директора Липецкого «С» не являются сведениями, а представляют собой суждение автора статьи.<...p>
Дело N 2-12…2003 (Воловский суд) по иску Г.А.И. к К.В.И. о защите чести, достоинства и деловой репутации и взыскании морального вреда в сумме 100000 рублей. Истец в обоснование требований указал, что 29.10.2002 г. в ходе работы 20-й сессии районного Совета депутатов второго созыва ответчик в присутствии депутатов и приглашенных распространил в отношении истца ложную информацию о том, что в период работы директором ОГУП «С» Г.А.И. приобрел для хозяйственных нужд трактор К-701 без двигателя и колес, и этот трактор не вспахал ни одного гектара земли, его стоимость 400000 рублей. Эти сведения не соответствуют действительности, поскольку трактор К-701 29.04.2002 г. своим ходом из г. Липецка доехал до с. Захаровка с исправным двигателем и на колесах, кроме того, этот трактор вспахал в ОГУП «С» 13,5 га пашни.<...p>
Как правильно указано судом, слова К. о техническом состоянии приобретенного истцом трактора и неэффективном его использовании в хозяйстве носят оценочный характер и не могут быть признаны сведениями. Помимо этого, необходимо иметь в виду и то, что эти сообщения, даже если отнести их к сведениям, нельзя признать порочащими, что является одним из оснований ответственности по ст. 152 ГК РФ.<...p>
Дело N 2-227…2003 (Грязинский суд) по иску К.Т.Е. к редакции газеты «Г», С.Л.А. о защите чести, достоинства, деловой репутации, опровержении порочащих сведений и компенсации морального вреда. В обоснование своих требований истица указала, что работает в ГУЗ «У» на станции Грязи-Воронежские заместителем главного врача по лечебной работе. В газете «Г» был опубликован ряд статей, содержание которых дискредитирует руководство больницы, в том числе и ее, поскольку там указаны недостоверные сведения, а именно:<...p>
— «… на сторону С. сразу встала и начмед К.Т.Е… На работе создалась трудная психологическая ситуация… Началась самая настоящая травля со стороны администрации больницы…»;<...p>
— «не моргнув глазом, начмед К. заявила, что документы у Р. поддельные, а сама она никуда не годный специалист»<...p>
и другие.<...p>
Суд указал, что в этих высказываниях нет порочащей истицу информации, которая подлежала бы опровержению. Высказывания автора статей, работников больницы не являются сведениями о фактах, а личным мнением и оценкой врачей и автора публикаций о руководстве больницы в части и о К.Т.Е. как специалисте.<...p>
По данному делу, в отличие от ранее приведенных примеров, суд обоснованно указал в решении, что порочащих истицу сведений не имеется.<...p>
По всем этим делам в удовлетворении исков было отказано.<...p>
Отказывая в удовлетворении исков, суды обоснованно указали, что невозможно признать несоответствующим действительности оценочное суждение (мнение) и опровергнуть его, поскольку это будет являться прямым нарушением прав человека на выражение своего мнения, закрепленного в ст. 29 Конституции РФ, ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Кроме того, право журналиста излагать свои личные суждения и оценки в сообщениях и материалах закреплено и в ст. 47 Закона РФ «О средствах массовой информации».<...p>
Из 6 указанных дел по 4 делам решения суда были обжалованы в кассационном порядке и оставлены без изменения судебной коллегией по гражданским делам Липецкого областного суда.<...p>
Рассматривая вопросы судебной защиты и российской судебной практики по делам, связанным с диффамацией, следует, прежде всего, остановиться на анализе двух проблем. Первая проблема — это понятие и правовое содержание института диффамации, а вторая проблема (она ближе к практике) — основания освобождения от гражданско-правовой ответственности за диффамацию СМИ и некоторые материально-правовые возражения против иска о защите чести и достоинства и деловой репутации.<...p>
Прежде всего, о том, что такое диффамация.<...p>
Диффамация — это общепринятый в большинстве стран мира юридический термин, под которым понимается правонарушение в виде распространения (произнесения слов или публикации) не соответствующих действительности фактических сведений, порочащих честь, достоинство и деловую репутацию потерпевшего.<...p>
Нормы диффамационного права на сегодня имеются в странах как романо-германского, так и англоамериканского права. Например, в Англии действует Закон о диффамации 1996 года.<...p>
Как в континентальной Европе, так и в странах Британского содружества и других странах обычного права, в качестве устойчивой тенденции последних лет отмечается фактическое прекращение применения уголовного наказания за диффамацию. За подобные деликты применяется в основном гражданско-правовая ответственность.<...p>
На первый взгляд может показаться, что зарубежный институт диффамации сходен с российским институтом защиты чести, достоинства и деловой репутации (ст. 152 Гражданского кодекса РФ). Однако в диффамационном праве гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ возможна только при условии одновременной защиты права на свободу слова и массовой информации. Поэтому суть любого диффамационного спора — в разрешении коллизии между правом на защиту чести и достоинства, с одной стороны, и правом на свободу слова и массовой информации, — с другой.<...p>
В общей системе мирового права диффамационное право занимает весьма скромное место. Однако если смотреть на него с точки зрения приоритетов, защищаемых правом вообще, где на первом месте находятся права, свободы и законные интересы конкретного индивида, то диффамационное право приобретает весьма важное значение в системе права, поскольку на основе его регулятивных и охранительных норм строятся отношения между личностью и средствами массовой информации.<...p>
Обращение к проблемам диффамационного права обусловлено двумя важными причинами теоретического и практического характера. С одной стороны, это наметившаяся в последние годы тенденция к унификации правовых систем разных стран, в свете которой позитивно зарекомендовавший себя за рубежом институт диффамации может рассматриваться в качестве аналога для внедрения в российское гражданское законодательство. С другой стороны, неведомый большинству практикующих российских юристов термин «диффамация» все чаще используется не только в научных публикациях, но и в решениях Европейского Суда по правам человека. При этом если прежде мы могли позволить себе интересоваться практикой Европейского Суда лишь в познавательном плане, то теперь его необходимо рассматривать в качестве своеобразной международной судебной инстанции, юрисдикция которой распространяется на жалобы граждан стран-участниц Совета Европы, в том числе и российских, и дела, которые являлись предметом рассмотрения судов Российской Федерации.<...p>
10 октября 2003 г. принято постановление Пленума Верховного Суда РФ N 5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», в котором подчеркивается, что они являются составной частью правовой системы Российской Федерации.<...p>
Одним из основополагающих актов международного права является Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Объем основных прав, предоставляемый Конвенцией, оценивается в свете практики заседающего в Страсбурге Европейского Суда по правам человека, который значительное внимание уделяет делам, связанным с диффамацией в СМИ, особенно в части ограничений свободы массовой информации (ст. 10 Конвенции).<...p>
Думается, что для правильного понимания прецедентов Европейского Суда российским юристам, и особенно судьям, необходимо иметь хотя бы общее представление о диффамационном праве.<...p>
Диффамация была известна науке российского гражданского права с дореволюционных времен. Но она не закрепилась в советском гражданском законодательстве под таким названием из-за своего, как было принято считать, буржуазного происхождения. Вероятно, под воздействием прежней гражданско-правовой доктрины диффамация не упоминается в действующем ГК РФ, хотя в ст. 152 ГК и предусмотрена судебная защита чести, достоинства и деловой репутации от распространения (в том числе и в СМИ) не соответствующих действительности порочащих сведений.<...p>
Между тем институт диффамации значительно шире и многограннее пределов защиты чести, достоинства и деловой репутации, прописанных в ст. 152 ГК. И, прежде всего, потому, что гражданско-правовая судебная защита этих нематериальных благ допустима только при соблюдении закрепленного в ст. 29 Конституции РФ права на свободу слова и массовой информации. Правильная трактовка существа диффамации имеет не только важное теоретическое и познавательное, но и непосредственно практическое значение, поскольку на ее основе проводится грань между гражданско-правовым диффамационным деликтом в виде распространения в СМИ не соответствующих действительности порочащих сведений фактического характера, и идеями, мнениями, распространяемыми СМИ в порядке реализации конституционного права на свободу слова и массовой информации. Исходя из этого, диффамация является тем правовым институтом, через который в гражданском праве реализуются, с одной стороны, конституционное право на судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации, а с другой — конституционное право на свободу слова и массовой информации.<...p>
Основываясь на толковании ст. 152 Гражданского кодекса, гражданско-правовая диффамация включает следующие элементы:<...p>
1. распространение сведений;<...p>
2. порочащий характер распространенных сведений;<...p>
3. несоответствие их действительности;<...p>
4. факторологический характер распространенных сведений;<...p>
5. относимость сведений к истцу.<...p>
Журналист и редакция могут быть привлечены к ответственности, если доказаны все вышеперечисленные юридически значимые факты.<...p>
Однако на практике ст. 152 большинством судов толкуется необоснованно узко; чаще всего они требуют доказательств только по первым трем из вышеуказанных пунктов. Суды редко обращают внимание на такие принципиально важные моменты, как характер распространенной информации: является ли она утверждением о факте или мнением.<...p>
Признак порочности — неотъемлемый атрибут диффамационного деликта.<...p>
Если распространенные сведения не носят порочащего характера, даже при условии, что они не соответствуют действительности, то не будет и состава диффамационного деликта.<...p>
Так, по делу N 2-244…03 (Усманский районный суд) по иску Б.М.М. к отделу народного образования о признании письма и характеристики не соответствующими действительности одним из требований истца являлось требование о признании не соответствующими действительности, порочащими честь, достоинство и деловую репутацию истца сведения, содержащиеся в первом предложении первого абзаца о том, что стаж Б.М.М. в должности директора школы составляет 11 лет, так как фактически на момент написания характеристики он составлял 11 лет и 6 месяцев, а также о том, что высшая категория по должности «Руководитель учреждения образования» присвоена Б.М.М. в 2000 г., в то время как в действительности данная категория была присвоена в 1995 г.<...p>
Суд отказал в удовлетворении требований истца в части сведений, отраженных в характеристике о том, что его стаж работы 11 лет, высшая категория по должности «Руководитель учреждения образования» присвоена ему в 2000 г., поскольку, несмотря на то, что данные сведения не соответствуют действительности, но, по мнению суда, они не порочат честь, достоинство и деловую репутацию истца. Так как в первом случае речь идет о стаже 11 лет и 6 месяцев, а во втором случае о присвоении указанной категории в 1995 году. Суд правильно указал, что эти сведениями в коем случае не умаляют честь, достоинство и деловую репутацию истца.<...p>
Аналогичным является дело N 2-30…2003 г. (Усманский суд) по иску К.В.П. к ОАО «У» о признании сведений не соответствующими действительности, порочащими деловую репутацию, отзыве характеристики, публичном извинении. Истец просил признать не соответствующими действительности, умаляющими его деловую репутацию сведения, изложенные в характеристике, где неправильно указано, что он с 1991 года работает заведующим мастерской. В действительности с 1991 года до 1999 года он работал главным инженером ОАО «У», в должности заведующего мастерской названного общества он работает с мая 1999 года по 2003 год. Как правильно учтено судом, «указанные в характеристике неправильные (не соответствующие действительности) сведения о времени работы истца в должности заведующего мастерской не носят порочащий деловую репутацию истца характер».<...p>
Несмотря на то, что ст. 152 ГК озаглавлена так — «Защита чести, достоинства и деловой репутации», содержание ее значительно уже из заголовка, поскольку речь в ней идет только о распространении фактических сведений, не соответствующих действительности. Заголовок же статьи создает иллюзию у потерпевших, что они имеют право на судебную защиту и в случае высказанных в отношении них оценочных суждений, хотя в таком случае правовой механизм, прописанный в ст. 152 ГК, не может быть применен. Мнения, оценки, в том числе выраженные в неприличной форме, порочащие потерпевшего, не относятся к диффамации, поскольку диффамацией, как уже говорилось, принято считать исключительно распространение порочащих сведений фактического характера, не соответствующих действительности.<...p>
Введение в гражданское законодательство точного и однозначного термина «диффамация» позволяет корректно сформулировать содержание института диффамационного права как совокупности гражданско-правовых норм и механизмов охранительного характера, обеспечивающих судебную защиту чести, достоинства и деловой репутации от распространения не соответствующих действительности, порочащих сведений при строгом соблюдении конституционного права на свободу слова и массовой информации.<...p>
Что является основанием для обособления института диффамационного права? Объектами диффамации являются честь, достоинство и деловая репутация — личные неимущественные блага, не отделимые от личности и не подлежащие денежной оценке.<...p>
Эти блага подлежат не правовому регулированию, а только гражданско-правовой охране и защите. В связи с этим возникают устойчивые и социально однородные отношения неимущественного, охранительного характера, имеющие присущие только им однородные объекты и субъекты, а также специфическое, обусловленное, прежде всего, объектами защиты, содержание.<...p>
Таким образом, институт диффамационного права существенно отличен от других институтов гражданского права, регулирующих главным образом имущественные отношения.<...p>
Этот правовой институт гражданского права включает в себя не только ст. 152 ГК РФ, специально посвященную защите чести, достоинства и деловой репутации, но и ряд других норм, регулирующих вопросы компенсации морального вреда (ст. 151, 1099-1101 ГК РФ), возмещение убытков (ст. 15 ГК РФ), судебной защиты гражданских прав (ст. 11 ГК РФ), а также Закон РФ «О средствах массовой информации». К институту диффамационного права относится ст. 21 Конституции РФ об охране достоинства личности государством и о том, что ничто не может быть основанием для его умаления; ст. 23 Конституции РФ о праве каждого на защиту своей чести и доброго имени; ст. 29 Конституции РФ о свободе слова и массовой информации; ст. 46 Конституции РФ, гарантирующая каждому судебную защиту его прав и свобод. Наконец, в институт диффамации входят международные договоры России, ставшие составной частью ее правовой системы (например, ст. 10 Европейской конвенции по защите прав человека и основных свобод).<...p>
3. Изученные дела свидетельствуют, что хотя фактически ни по одному из дел постановления Европейского Суда по правам человека, в которых дано толкование положений ст. 10 Конвенции о защите прав человека и основных свобод, не приведены в решении суда, но, учитывая, что эти постановления созвучны положениям ст. 152 ГК РФ и разъяснениям Пленума Верховного Суда РФ от 18.08.1992 г. «О некоторых вопросах, возникших при рассмотрении судами дел о защите чести и достоинства граждан и организаций», то они опосредованы применены судами области.<...p>
С учетом проведенного анализа подготовлено сообщение по данной теме для судей области, которое будет доведено до судов путем обсуждения этого сообщения на совещании судей и опубликования в «Судебных известиях» (журнал судейского сообщества Липецкой области).<...p>
Согласно ст. 10 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый человек имеет право на свободу выражения своего мнения. Это право включает свободу придерживаться своего мнения, получать и распространять информацию и идеи без вмешательства со стороны государственных органов и независимо от государственных границ. Эта статья не препятствует государствам вводить лицензирование радиовещательных, телевизионных или кинематографических предприятий.<...p>
Осуществление этих свобод, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с формальностями, условиями, ограничениями или штрафными санкциями, предусмотренными законом и необходимыми в демократическом обществе в интересах государственной безопасности, территориальной целостности или общественного спокойствия, в целях предотвращения беспорядков и преступности, защиты здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращение разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия.<...p>
По числу решений, вынесенных Европейским Судом, ст. 10 стоит на втором месте. Это показывает, насколько проблемной остается практика осуществления «свободы выражения мнения» в современном Европейском контексте. Суд неоднократно подчеркивал, что в условиях, когда праву на свободу слова противостоят иные заслуживающие уважения права и интересы, нельзя терять из виду то основополагающее значение, которое данная свобода имеет для демократии. В деле «Хэндисайд против Соединенного Королевства» (1976) Суд сформулировал принцип примата свободы слова в следующих выражениях: «Свобода выражения мнения, закрепленная в п.1 ст. 10, составляет одну из фундаментальных опор демократического общества и одно из главных условий его прогресса. При условии соблюдения требований п. 2 ст. 10 она применима не только к «информации» или «идеям», которые встречаются благосклонно или рассматриваются как безобидные либо безразличные, но и в отношении тех, которые задевают, шокируют или беспокоят государство или какую-либо часть населения. Таковы требования плюрализма, толерантности и либерализма, без которых нет «демократического общества».<...p>
Важность свободы слова для политического диалога настолько велика, что из нее, по мнению Суда, проистекают право общества «знать» и обязанность государства воздерживаться от мер, могущих воспрепятствовать такому знанию. В деле «Лингенс против Австрии» (1986), когда журналист позволил себе резкие оценки поведения канцлера республики и был осужден национальным судом за диффамацию, Суд решительно встал на сторону журналиста. Им была выдвинута доктрина миссии прессы. Суд записал в своем решении: «Хотя пресса и не должна преступать границы, установленные для «защиты репутации других лиц», тем не менее, на нее возложена миссия по распространению информации и идей по политическим вопросам, а также по другим проблемам, представляющим общественный интерес. Если на прессе лежит задача распространять такую информацию и идеи, то общественность, со своей стороны, имеет право получать их».<...p>
Эта мысль получила дополнительную аргументацию в решении по делу «Кастеллс против Испании» (1992) Суд отметил: «Нельзя забывать наиважнейшую роль прессы в государстве, руководствующемся принципом господства права. (…) Свобода прессы дает общественности непревзойденный инструмент, позволяющий ей знакомиться и получать представление об идеях и позициях своих политических лидеров. Кроме того, она позволяет политикам размышлять и высказывать свою точку зрения по вопросам, заботящим общественное мнение; таким образом, все получают возможность принять участие в свободной политической дискуссии, которая находится в самом центре концепции демократического общества».<...p>
В этом же решении прозвучала мысль о квалифицированной привилегии лиц, избранных населением, в отношении пределов осуществления свободы слова. Суд записал в мотивировочной части решения следующее: «Свобода слова важна для всех, но это особенно справедливо, когда речь идет о выборных представителях народа. Они представляют свой электорат, привлекают внимание к его заботам и отстаивают его интересы. Соответственно вмешательство в осуществление свободы слова членом парламента от оппозиции, каковым является заявитель, требует самого пристального внимания со стороны Суда».<...p>
В рассматриваемом деле г-н Кастеллс выражал свое мнение не в зале заседаний Сената, что он мог бы делать, не опасаясь санкций, а предпочел сделать это в периодической печати. Однако это не означает, что он был не вправе критиковать таким образом Правительство.<...p>
Пределы допустимой критики в отношении Правительства шире, чем в отношении рядового гражданина или даже политического деятеля. В демократической системе действия или упущения Правительства должны стать предметом пристального внимания не только законодательных и судебных властей, но также прессы и общественного мнения. Более того, доминирующее положение, которое занимает Правительство, делает необходимым, чтобы оно демонстрировало сдержанность при обращении к уголовному преследованию, в особенности, когда имеются другие средства ответа на неоправданные нападки и критику его противников или средств массовой информации.<...p>
Впоследствии Суд распространил свою квалификацию выборных лиц не только на политиков национального масштаба, но и местного управления.<...p>
Столкнувшись с необходимостью очертить сферу человеческой деятельности, в отношении которой действуют гарантии, предусмотренные ст. 10, Суд определил, что она распространяется на различные формы и способы художественного и политического самовыражения. В деле «Мюллер и другие против Швейцарии» (1988) речь шла о живописи, в деле «Корхер против Австрии)<...p>
— о раздаче листовок и демонстрации плакатов, в деле «Институт Отто-Премингер против Австрии»<...p>
— о художественном фильме.<...p>
В отношении сферы действия данной свободы по территории и кругу лиц Суд не склонен поддерживать установление каких-либо изъятий. В деле «Григориадес против Греции» (1997) Суд подчеркнул, что ст. 10 не останавливается перед дверью казармы. Она действует в отношении военнослужащих, как и в отношении всех других лиц, находящихся под юрисдикцией государств-участников.<...p>
Применительно к содержанию информации и идей, которые подлежат свободному распространению независимо от государственных границ, Суд неоднократно подчеркивал, что государственное регулирование должно осуществляться в рамках условий, установленных п.2 ст. 10. Вместе с тем в деле «Маркт интерн Верлаг ГмбХ и Клаус Бирман против Федеративной Республики Германия» (1989) Суд отметил, что применительно к так называемой «коммерческой речи или рекламе требования ст. 10 действуют в полном объеме, однако «национальные власти обладают более широким полем усмотрения». В наиболее полном виде позиция Суда по отношению к содержательной части права на свободу слова была сформулирована в деле «Касадо Кока против Испании» (1994). Суд заявил, что «ст. 10 гарантирует свободу слова «всем». В ней не проводится различия в зависимости от преследуемой ею цели — будет ли это извлечение прибыли или нет… своими последующими решениями Суд выработал устоявшуюся судебную практику, согласно которой ст. 10 применима не только к определенному типу информации и идей, но также к художественному самовыражению, к информации коммерческого характера и даже… к легкой музыке и коммерческим объявлениям, транслируемым по кабелю».<...p>
Применительно к специфике деятельности различных средств массовой информации Судом был выведен ряд норм, прямо не записанных в тексте Конвенции, но без существования которых реализация охраняемых ею свобод была бы затруднительна и даже невозможна.<...p>
Право журналистов на оценочное суждение. В решении по делу «Лингенс против Австрии» (1986) Суд указал на необходимость «проводить тщательное различие между фактами и оценочными суждениями. Существование фактов может быть доказано, тогда как истинность оценочных суждений не всегда поддается доказыванию». Последние должны быть мотивированы, но доказательства их справедливости не требуется. В деле «Обершлик против Австрии» (1991) претензии были предъявлены не столько к содержанию распространенных сведений, сколько к их форме. Суд разъяснил, что «Ст. 10 защищает не только содержание высказываемых идей и информации, но также и форму, в которой они сообщаются. В деле «Швабе против Австрии» (1992) Суд отметил, «что в короткой заметке или статье, являющейся частью общей дискуссии о действиях политиков или политической этике, не каждое слово может быть взвешено с тем, чтобы исключить возможность его превратного толкования». Суд полемически заострил свою позицию в деле «Далбан против Румынии» (1999), заявив: «Представляется неприемлемым, чтобы журналиста лишали возможности высказывать критические мнения на том основании, что он (она) не могут доказать их истинность».<...p>
Право на преувеличение. В деле «Прагер и Обершлик против Австрии» (1995) Суд разъяснил, что «журналистская свобода включает также возможность прибегнуть к некоторой степени преувеличения или даже провокации».<...p>
Право на распространение сведений, преданных огласке. Данная проблема была поставлена перед Судом по делу «Вебер против Швейцарии» (1990). Журналиста осудили за разглашение тайны следствия. Рассматривая это дело, Суд установил, что вмешательство властей идет дальше, нежели необходимо в демократическом обществе для реализации вполне законной цели. Указанная информация была разглашена на предыдущей пресс-конференции. Следовательно, и данные следствия уже стали известны широкой публике. В таких условиях осуждение журналиста было направлено не на защиту информации, а на воспрепятствование пользованию свободой слова. С учетом этих конкретных обстоятельств действия властей были признаны неправомерным вмешательством. Схожее по логике решение было вынесено по делу «Обсервер» и «Гардиан» против Соединенного Королевства» (1991). Речь шла о наложении в 1986 г. в Великобритании судебных запретов на публикацию в английских газетах «Обсервер» и «Гардиан», а потом и еженедельнике «Санди Тайме» отрывков из мемуаров «Ловец шпионов» бывшего сотрудника Британских секретных служб. Исходя из позиций здравого смысла, Суд посчитал, что после публикации книги в Соединенных Штатах, конфиденциальность ее содержания была сведена к нулю, а потому вмешательство в осуществление свободы слова было неоправданным.<...p>
Право придавать информацию гласности. Дело «Фрезос и Руар против Франции» (1999) о разглашении содержания налоговой декларации председателя государственной компании «Пежо» Жака Кальве в ходе социального конфликта по вопросу о заработной плате с сотрудниками компании рассматривалось Судом, который пришел к выводу, что «Ст. 10 защищает право журналистов придавать огласке информацию по вопросам, представляющим всеобщий интерес при условии, что они действуют добросовестно и на точной фактологической основе и предоставляют надежную и точную информацию в соответствии с этикой журналистской профессии».<...p>
Право на распространение массовой информации. Суд неоднократно подчеркивал недопустимость использования технических аспектов распространения информации, эфирного и кабельного вещания для неоправданного вмешательства в осуществление свободы выражения мнения. В деле «Гроппера Радио АГ и другие против Швейцарии» (1990) Суд отказал заявителю, усмотрев в его действиях стремление обойти технические требования и ограничения национального законодателя. Вместе с тем в своем решении он указал, что «государствам разрешено контролировать вещание в плане организации и, в особенности, в техническом аспектах. Это, однако, не значит, что лицензионные меры не должны подчиняться требованиям п. 2 ст. 10, ибо в противном случае это привело бы к результатам, противоположным цели и назначению ст. 10, взятой в целом».<...p>
Из этой общей посылки Суд далее сделал вывод, что «право национальных властей регулировать систему лицензирования не может применяться по иным, не связанным с техническими вопросами, причинам, а также оно не должно препятствовать свободе выражения, за исключением требований, закрепленных в п. 2 ст. 10».<...p>
В деле «Информационсферайн Лентиа и другие против Австрии» (1993) далеко идущий характер ограничений, которые государственная монополия налагает на свободу самовыражения, может быть оправдан только в условиях настоятельной необходимости. Сегодня им более нельзя найти оправдание при помощи рассуждений об ограниченном числе имеющихся частот и каналов. Более того, Суд указал на увеличение количества иностранных программ, нацеленных на австрийскую аудиторию и правомерность их ретрансляции в Австрии по кабелю. Кроме того, как показывает практика некоторых стран, где-либо выдаются лицензии на определенных условиях различного содержания, либо определяются условия участия частных компаний в деятельности национальных корпораций, нельзя более утверждать, что не существует иных, менее ограничительных решений возникающих проблем. Опасения, что рынок Австрии окажется слишком мал, чтобы обеспечить существование достаточного числа станций без их объединения и появления «частных монополий», были объявлены беспочвенными в свете опыта других европейских государств сопоставимого размера, где государственные и частные радио- и телестанции сосуществуют в соответствии с действующими в этих странах правилами, сопровождаемыми мерами, направленными на появление частных монополий. (…) В этих условиях право государства вводить лицензирование аудиовизуальных средств информации приобретает новый смысл и назначение, а именно, в качестве обеспечения гарантии свободы и плюрализма информации, отвечающей общественным интересам».<...p>
Система ограничений. Расширительное толкование возможностей устанавливать изъятия из тех конкретных правомочий, из которых складывается свобода самовыражения, легко превратили бы ее в декларацию, лишенную практического смысла. Суд поставил своей целью не допустить этого. Свое кредо он сформулировал в решении по делу «АутроникАГ против Швейцарии» (1990):<...p>
«договаривающиеся государства обладают неким полем для маневра в оценке необходимости вмешательства, но его существование сочетается с контролем со стороны органов Конвенции, а его размеры меняются в зависимости от конкретного случая. Там, где произошло вмешательство в осуществление прав и свобод, гарантированных п. 1 ст. 10, контроль должен быть жестким вследствие важности этих прав, что многократно подчеркивалось Судом. А необходимость таких ограничений должна быть убедительно представлена».<...p>
При рассмотрении споров по поводу правомерности действий государства, ограничивающих свободу слова, Суд последовательно анализирует фактические обстоятельства и юридическую аргументацию сторон с точки зрения четырех критериев:<...p>
были ли действия властей основаны на законе, правомерны ли они в свете ограничений, предусмотренных п. 2 ст. 10;<...p>
были ли подобные действия в данных конкретных обстоятельствах необходимы в демократическом обществе;<...p>
были ли принятые меры по их тяжести соразмерны с действиями заявителя.<...p>
В деле «Санди Тайме против Соединенного Королевства» (1979) Суд заявил: «Строгое толкование означает, что никакие другие критерии, кроме перечисленных в клаузуле, касающейся исключений, не могут служить основанием для каких-либо ограничений, и что эти критерии, в свою очередь, должны интерпретироваться на основании прямого значения слов, их формулирующих, не выходя за пределы их обычного понимания».<...p>
В деле «Фогт против Германии» (1995) Суд в наиболее полном виде сформулировал доктрину ограничительного толкования изъятий из прав на свободу самовыражения и характер осуществляемого им контроля. Он указал в своем решении, что «свобода слова в том виде, как она воплощена в ст. 10, подвержена многочисленным исключениям, которые, однако, должны толковаться ограничительно, а необходимость любых ограничений должна быть убедительно подтверждена».<...p>
Прилагательное «необходимый» в смысле ст. 10 п. 2 подразумевает существование «неотложной социальной потребности». Договаривающиеся государства обладают определенной свободой усмотрения в оценке существования такой потребности, но при этом предусматривается контроль со стороны европейских органов, охватывающий как законодательство, так и решения по его применению, включая даже те, что вынесены независимыми судами. Таким образом, Суд уполномочен выносить окончательные решения по вопросу о том, совместимо ли «ограничение» со свободой слова в том виде, в каком оно защищается ст. 10.<...p>
Суд, осуществляя контроль, видит свою задачу не в том, чтобы подменять компетентные национальные органы, а в том, чтобы в свете ст. 10 проверить их решения, основанные на таком усмотрении. Это не означает, что контроль ограничивается установлением того, насколько разумно, тщательно, добросовестно осуществляло государство-ответчик свое право на усмотрение. Суд обязан рассмотреть обжалуемое вмешательство в свете всего дела и определить, было ли вмешательство «соразмерным преследуемой правомерной цели» и были ли выдвигаемые национальными властями доводы в его оправдание соответствующими и достаточными. Делая это, Суд должен убедиться, что национальные власти применяли нормы, которые соответствуют принципам, нашедшим воплощение в ст. 10, и, более того, что они строили свои решения на приемлемой оценке относящихся к делу фактов.<...p>
Наибольшую практическую трудность представляет разграничение между пользованием свободой и злоупотреблением ею. Договаривающиеся государства склонны делать упор на той части п. 2 ст. 10, где речь идет об обязанностях и ответственности, связанных с осуществлением свободы слова. Разделяя их озабоченность поисками справедливого равновесия между разно направленными правами и законными интересами, Суд вместе с тем последовательно проводит в жизнь линию на ограничительное толкование оснований и условий, при которых ограничения свободы слова могут быть приемлемы в современном демократическом обществе.<...p>
В деле «Фогт против Германии» Суд недвусмысленно указал, что особый статус государственных служащих и предъявляемые к ним требования политической лояльности не лишают их «защиты, предоставляемой ст. 10. Конвенции». Поэтому на Суд, с учетом обстоятельств каждого дела, возлагается задача установить, был ли найден должный баланс между основополагающим правом каждого индивида на свободу слова и законным интересом демократического государства сделать так, чтобы его государственная служба действовала с учетом требований ст. 10.<...p>
Отсюда следует, что разграничение между пользованием свободой слова и ее злоупотреблением возможно только на основе взвешенного анализа всех обстоятельств дела. Факта принадлежности к государственной или военной службе еще недостаточно. Допустимость ограничений. Предметом самого пристального внимания Суда была и остается совместимость отдельных видов санкций с существованием свободы слова в том виде как она охраняется ст. 10. В деле «Санди Тайме (2) против Соединенного Королевства» (1991) Суд выказал отрицательное отношение к возможности использования предварительных ограничений. В решении Суда отмечается: «В ст. 10 не содержится положение, запрещающее наложение предварительных ограничений на публикацию… Однако в указанных ограничениях заложена столь серьезная опасность, что это требует самого пристального внимания со стороны Суда. Это особенно касается прессы, поскольку актуальность новостей преходяща, и отсрочка с их публикацией, даже на короткий период, может лишить их всякой ценности и значения».<...p>
Использование прочих «формальностей, условий, ограничений или наказаний, установленных законами», не встречает неприятия со стороны Суда. В деле «Санди Тайме» против Соединенного Королевства» (1979) дается разъяснение правового смысла выражения «предусмотрены законом». По мнению Суда из него вытекают следующие два требования: «Во-первых, право должно быть в адекватной мере доступным: граждане должны иметь соответствующую обстоятельствам возможность ориентироваться в том, какие правовые нормы применяются к данному случаю. Во-вторых, норма не может считаться «законом», если она не сформулирована с достаточной степенью точности, позволяющей гражданину сообразовывать с ней свое поведение: он должен иметь возможность — пользуясь при необходимости советами — предвидеть, в разумной применительно к обстоятельствам степени, последствия, которые может повлечь за собой данное действие».<...p>
Уточнения потребовало также и выражение «необходимы в демократическом обществе» применительно к формальностям и ограничениям, действующим в отношении свободы слова. Суд разъяснил в этом же решении, «что, хотя слово «необходимо» в смысле п. 2 ст. 10 не является синонимом слова «незаменимо», оно в то же время не обладает гибкостью выражения «допустимо», «обычно», целесообразно», «разумно» или «желательно» и что оно подразумевает существование «неотложной социальной потребности».<...p>
Уточнения в практической плоскости при разрешении споров, связанных с ограничениями, вводимыми в интересах обеспечения «авторитета и беспристрастности судебной власти», потребовало содержание данного понятия. В деле «Санди Тайме против Великобритании» (1979) этот вопрос был одним из центральных.<...p>
Понятие «судебная власть» охватывает механизм осуществления правосудия, ветвь государственной власти, а также самих судей при осуществлении ими своих должностных обязанностей. Выражение «авторитет судебной власти» выражает идею о том, что суды — это органы, призванные подтверждать юридические права и обязанности и решать споры о них; широкая публика должна воспринимать их в таковом качестве и с уважением и доверием относиться к способности суда выполнять данную функцию. (…)… в той мере, в какой нормы о неуважении к суду могут служить для защиты прав тяжущихся, эта цель уже входит в выражение «обеспечение авторитета и беспристрастности правосудия».<...p>
Нормы, отсутствующие в Конвенции, но вытекающие из практики рассмотрения Судом споров о правомерности ограничения свободы слова.<...p>
— В интересах национальной безопасности. Формальное отнесение информации к категории государственной или иной охраняемой законом тайны не может служить достаточным основанием для ареста или изъятия тиража, а равно иных мер по предотвращению распространения информации. В деле «Обсервер и Гардиан против Соединенного Королевства», а равно «Верснигинг Викблад Блаф против Нидерландов» (1995) Суд подчеркнул, что «не является необходимым препятствование распространению информации, уже ставшей достоянием общественности или утратившей конфиденциальный характер».<...p>
— В интересах территориальной целостности или общественного порядка, предотвращения беспорядков или преступлений. Обострение политической ситуации в Турции вызвало поток обращений в Страсбургский суд по ст. 10. Заявители, осужденные турецким правосудием в лице специальных государственных судов безопасности, выступали с критикой и осуждением действий турецких властей на территории, где преобладает курдское население. Вынося решения по ним, Суд подчеркнул в деле «Инкал против Турции» (1998) «особую значимость для средств массовой информации «обязанности и ответственности, которые сопровождают осуществление права на свободу выражения мнения в условиях конфликта и напряженности». Затем он выделил признаки, которые свидетельствуют, что публикация и распространение материалов не пользуются охраной, предоставляемой ст. 10. Их три: 1) призыв к активным антигосударственным действиям, 2) сеяние ненависти, 3) призыв к насилию. Для правомерности ограничения достаточно одного из трех. При этом суд отметил, что «если речь не идет о высказываниях такого рода, государства — участники не могут ставить во главу угла защиту территориальной целостности, национальную безопасность, охрану общественного порядка и предотвращение преступлений для того, чтобы ограничить права общественности быть информированной и использовать при этом уголовное право для давления на средства массовой информации».<...p>
— Для охраны здоровья и нравственности. Предметом рассмотрения Страсбургского суда стали запреты национальных властей на распространение публикаций, демонстрацию художественных и кинематографических произведений, продиктованные соображениями нравственности, защиты эстетических и религиозных чувств населения. Суд отказался от выработки априорных критериев, ссылаясь на отсутствие единого европейского понятия морали или единообразных представлений о значении религии в обществе, которые могут быть различны даже внутри одной страны.<...p>
В решении по делу «Институт Отто-Премингер против Австрии» (1994) был сформулирован общий принцип: «Невозможно прийти к всеохватывающему определению того, что представляет собой допустимое вмешательство в осуществление права на свободу слова там, где такое слово направлено против религиозных чувств других лиц. Поэтому национальные власти обладают широким полем усмотрения при оценке потребности и степени такого вмешательства. Однако это усмотрение не беспредельно. Ему сопутствует контроль на основании Конвенции, границы которого изменчивы в зависимости от обстоятельств».<...p>
Из практики Суда следует принципиальное отличие объема охраны прав на свободу слова в сфере политической дискуссии и творческого самовыражения. Последнее относится к личной сфере и может быть ограничено по соображениям морали, религии, защиты прав других лиц.<...p>
В деле «Уингроу против Соединенного Королевства» (1996) Суд пришел к следующему выводу: «Бесспорно, что ст. 10 п. 2 почти не дает возможностей для ограничения свободы слова в сфере политических дискуссий и политических вопросов, имеющих общественный интерес. Значительно более широкая возможность усмотрения обычно предоставляется Договаривающимся Государствам при регулировании свободы слова, когда затрагивается личная сфера, а равно сфера морали и особенно религии. В сфере морали и, возможно, еще даже в большей степени в сфере религиозных убеждений не существует общеевропейской концепции требований, призванных обеспечить «защиту прав других лиц» в случае нападок на их религиозные убеждения. То, что может всерьез оскорбить людей определенных религиозных представлений, существенно меняется в зависимости от места и времени, особенно в эпоху, характеризуемую постоянно растущим числом религий и вероисповеданий. Благодаря прямым и непрерывным контактам с общественной жизнью своих стран, государственные власти в принципе находятся в лучшем положении, чем международный судья, в определении требований, необходимых для защиты глубинных чувств и убеждений от оскорбительных высказываний».<...p>
— Для обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия. В деле «Санди Тайме против Соединенного Королевства» сформулирован тезис: «Суд газет не должен предвосхищать судебное решение». За этой по журналистскому хлесткой формулой стоит разделяемое Судом опасение, «что должная правовая процедура может лишиться уважительного к себе отношения, а функции судов окажутся узурпированы, если мнение общественности по вопросам, являющимся объектом судебного разбирательства, будет сформировано до их рассмотрения судом…» Суд считает: «Если вопросы, возникающие в ходе рассмотрения спора в суде, предаются огласке таким образом, что это заранее ведет к формированию у общественности своего собственного по ним мнения, то она может утратить свое доверие и уважение к судам. Нельзя исключить того, что привычка общественности к регулярному зрелищу псевдосуда в средствах массовой информации может иметь в конечном итоге пагубные последствия для восприятия судов в качестве надлежащего места для разрешения правовых споров».<...p>
Вместе с тем Конвенция не намеревалась запретить публикации, посягающие на авторитет правосудия. Суд подчеркнул, что «суды не могут действовать в вакууме. Хотя они и являются форумом для разрешения споров, это не означает, что предварительное обсуждение споров не может происходить где-нибудь еще, будь то в специальных журналах, в широкой прессе или среди населения. Средства массовой информации не должны преступать рамки, установленные для них в интересах надлежащего отправления правосудия, но на них лежит обязанность распространять информацию и идеи, касающиеся вопросов деятельности судов, точно так же, как это происходит в других сферах деятельности, представляющих общественный интерес».<...p>
Исходя из этого, Суд сформулировал критерий баланса. Неотложная социальная потребность в ограничении, предусмотренном п. 2 ст. 10 должна перевешивать заинтересованность общественности в осуществлении свободы слова в смысле Конвенции. Причем такое ограничение должно быть соразмерным преследуемой правомерной цели и необходимым в демократическом обществе для поддержания авторитета правосудия.<...p>
Руководствуясь этими критериями, Суд признал, что бездоказательные обвинения в адрес суда и конкретны судей, а также их мнения, не основывающиеся на фактах, лишают журналистов охраны, предусмотренной ст. 10. В деле «Де Хаэс и Гийселс против Бельгии» (1997) Суд подчеркнул: «Суды — гаранты правосудия, их роль является ключевой в государстве, основанном на верховенстве закона. Поэтому они должны пользоваться доверием общественности и соответственно быть защищены от ничем не обоснованных нападок, особенно имея в виду то обстоятельство, что на судьях лежит долг сдержанности, который мешает им ответить на критику».<...p>
Приведенные журналистами факты были поданы в резком и агрессивном тоне. Однако, Суд напомнил, что «ст. 10 защищает не только содержание идей и информации, но также и форму, в которой они выражены». Так как мнения были аргументированы, а обсуждаемая проблема имела большой общественный резонанс, Суд расценил наложенное на журналистов наказание как нарушение ст. 10.<...p>
Напротив, в деле «Прагер и Обершлик против Австрии» Суд констатировал, что доказательства, приведенные заявителями, не подтверждают выдвинутые ими серьезные обвинения в адрес судейского корпуса и персонально судьи К. Таким образом, привлечение их к уголовной ответственности за публикацию в журнале «Форум» статьи «Внимание, скверные судьи» было соразмерной нормой вмешательства и не выходит за рамки «необходимого в демократическом обществе».<...p>
4. Гражданские дела, связанные с защитой чести, достоинства и деловой репутации, представляют особую сложность, поскольку требуют, с одной стороны, права на защиту чести, достоинства граждан и деловой репутации граждан и юридических лиц, а, с другой стороны, суды обязаны учитывать гарантированные Конституцией РФ свободы мысли и слова, свободы массовой информации и правом искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом. Тем не менее, полагаю, что суды области в основном справились с возложенной на них задачей по установлению должного равновесия между этими правами граждан и средств массовой информации.<...p>
При решении вопроса о том, могут ли оспариваемые сведения быть опровергнуты по суду в порядке, предусмотренном ст. 152 ГК РФ, необходимо иметь в виду следующее.<...p>
В соответствии со ст. 12 ГК РФ защита гражданских прав осуществляется способами, перечисленными в самой ст. 12 ГК РФ, а также иными способами, предусмотренными законом.<...p>
Согласно ст. 152 ГК РФ, одним из способов защиты нарушенных гражданских прав является опровержение порочащих честь, достоинство или деловую репутацию сведений, если распространивший такие сведения не докажет, что они соответствуют действительности.<...p>
Таким образом, основания и порядок опровержения по суду распространенных сведений регулируются гражданским законодательством.<...p>
В соответствии с п. 1 ст. 2 ГК РФ, гражданское законодательство определяет правовое положение участников гражданского оборота, основания возникновения и порядок осуществления права собственности и других вещных прав, исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальной собственности), регулирует договорные и иные обязательства, а также другие имущественные и связанные с ними личные неимущественные отношения, основанные на равенстве, автономии воли и имущественной самостоятельности их участников.<...p>
Участниками регулируемых гражданским законодательством отношений являются граждане и юридические лица. В регулируемых гражданским законодательством отношениях могут участвовать также Российская Федерация, субъекты Российской Федерации и муниципальные образования.<...p>
В соответствии с п. 2 ст. 2 ГК РФ, неотчуждаемые права и свободы человека и другие нематериальные блага защищаются гражданским законодательством, если иное не вытекает из существа этих нематериальных благ.<...p>
В связи с вышеизложенным, при рассмотрении дел о защите чести, достоинства и деловой репутации судам необходимо правильно определять, являются ли правоотношения, в ходе которых оспариваемые сведения были распространены, гражданско-правовыми, и могут ли к этим правоотношениям быть применены нормы ГК РФ.<...p>
Правильное определение характера спорных правоотношений имеет существенное значение, поскольку оспариваемые сведения могут распространяться в сфере отношений, регулируемых гражданско-процессуальным, уголовно-процессуальным, административным законодательством, и опровержение таких сведений по правилам, установленным гражданским законодательством, будет недопустимым.<...p>
В связи с этим имеют значение следующие обстоятельства:<...p>
— обладало ли лицо, сообщившее оспариваемые сведения, каким-либо процессуальным статусом (свидетель, потерпевший, обвиняемый, эксперт и т.д.);<...p>
— могло ли это лицо уклониться от сообщения оспариваемых сведений или было обязано их сообщить в силу требований закона или своего процессуального положения;<...p>
— были ли оспариваемые сведения сообщены лицам или органам, уполномоченным в силу закона получать такие сведения, проверять их и принимать по результатам проверки какие-либо решения (суду, органу дознания, следствия, прокурору и т.д.);<...p>
— содержатся ли оспариваемые сведения в документах, которые сами являются доказательствами по другому делу, рассматриваемому или подлежащему рассмотрению компетентным органом в установленном законом порядке;<...p>
— содержатся ли оспариваемые сведения в решениях органов, которые в силу норм действующего законодательства имеют право и обязаны принимать такие решения.<...p>
В тех случаях, когда указанные обстоятельства не выяснялись или им не была дана надлежащая правовая оценка, судами выносили незаконные решения. Наоборот, учет этих обстоятельств позволял судам правильно определить характер спорных правоотношений и принять законные и обоснованные решения.<...p>
По правилам ст. 152 ГК РФ нельзя опровергнуть:<...p>
— показания свидетелей, данные ими в суде, на предварительном следствии, в гражданском, уголовном, административном производстве, поскольку их показания являются доказательствами, подлежащими оценке органом, рассматривающем по существу дело, в котором давались эти показания. Свидетели, в соответствии со своим процессуальным положением, не должны доказывать достоверность своих показаний; они обязаны в силу закона дать показания, за отказ от дачи показаний может наступить установленная законом ответственность;<...p>
— процессуальные документы в уголовном судопроизводстве — обвинительные заключения, постановления о привлечении в качестве обвиняемого (подозреваемого), о применении меры пресечения, о прекращении производства, иные постановления;<...p>
— процессуальные документы в административном судопроизводстве — протоколы, постановления, заключения;<...p>
— процессуальные и иные документы в гражданском судопроизводстве — исковые заявления, возражения (отзывы) на иск, поскольку содержащиеся в них сведения подлежат доказыванию в процессе рассмотрения дела; ответы на запросы, заключения экспертов, поскольку они представляют собой эти доказательства, подлежащие оценке судом, рассматривающим дело.<...p>