В связи с поручением Верховного Суда Российской Федерации Калининградским областным судом проведено изучение практики рассмотрения районными (городскими) судами области гражданских дел по спорам, связанным с возмещением вреда, причиненного жизни или здоровью военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы.

Указанная категория дел в статистических отчетах о работе районных (городских) судов отдельно не учитывается.

Для обобщения судебной практики истребованы и изучены гражданские дела данной категории, рассмотренные районными (городскими) судами области в 2011 – 2014 гг. Всего на обобщение поступило 58 дел.

При этом в 2011 г. с вынесением решения рассмотрено 8 дел, по которым заявленные требования были удовлетворены, в том числе частично. В суд второй инстанции обжаловано 6 решений, из которых оставлены без изменения судебной коллегией по гражданским делам Калининградского областного суда 3 решения, отменено (в том числе частично) 2 решения, изменено 1 решение.

В 2012 г. районными (городскими) судами рассмотрено 18 дел с вынесением решения, при этом заявленные требования были удовлетворены, в том числе частично, по 17 делам, в удовлетворении иска отказано по 1 делу. Все решения обжалованы в суд второй инстанции, из которых оставлены без изменения 10 решений, отменено (в том числе частично) 3 решения, изменено 5 решений.

В 2013 г. с вынесением решения рассмотрено 20 дел, из них требования удовлетворены (в том числе частично) по 16 делам, в удовлетворении иска отказано по 4 делам. В суд второй инстанции обжаловано 13 решений, из которых оставлены без изменения 8 решений, отменено (в том числе частично) 5 решений.

В 2014 г. районными (городскими) судами рассмотрено 12 дел с вынесением решения, при этом заявленные требования были удовлетворены, в том числе частично, по 6 делам, в удовлетворении иска также отказано по 6 делам. Все решения обжалованы в суд второй инстанции, из которых оставлены без изменения 7 решений, отменено (в том числе частично) 5 решений.

Из материалов дел следует, что за указанный период судами Калининградской области рассматривались споры, связанные:

— с отказом страховщика в выплате страхового возмещения по тем мотивам, что страховая организация не является страховщиком по договору обязательного государственного страхования;

— с отказом страховщика в выплате страхового возмещения по тем основаниям, что лицо, обратившееся за получением страхового возмещения, не является выгодоприобретателем по договору об обязательном государственном страховании;

— с отказом страховщика в выплате страхового возмещения в связи с тем, что вред здоровью застрахованного лица причинен в результате события, которое не относится к страховому случаю;

— с оспариванием выгодоприобретателем, в том числе застрахованным лицом, размера страховой выплаты;

— с отказом в назначении единовременного пособия и (или) ежемесячной денежной компенсации в счет возмещения вреда здоровью военнослужащих, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, а также членам семей указанной категории лиц, погибших при исполнении обязанностей военной службы, службы;

— с возмещением вреда, причиненного жизни и здоровью названной категории граждан, в соответствии с главой 59 ГК РФ.

Наряду с указанными спорами судами также разрешались требования, касающиеся взыскания штрафа, предусмотренного п. 4 ст. 11 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ «Об обязательном государственном страховании жизни и здоровья военнослужащих, граждан, призванных на военные сборы, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы» (далее – Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ), в связи с выплатой страхового возмещения не в полном объеме и (или) отказом в выплате такого возмещения и штрафа, предусмотренного п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей», за неудовлетворение в добровольном порядке требований потребителя, а также компенсации морального вреда.

1. При разрешении дел, связанных с отказом страховщика в выплате по различным основаниям страхового возмещения, суды руководствовались положениями Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, регулирующими основания, условия и порядок осуществления обязательного страхования жизни и здоровья военнослужащих и приравненных к ним в обязательном государственном страховании лиц, во взаимосвязи с положениями главы 48 ГК РФ, регулирующей, в частности, правоотношения в области обязательного страхования, и Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации».

Анализ поступивших на обобщение дел свидетельствует о том, что в судебной практике возникали вопросы, связанные с определением надлежащего страховщика по спорам о взыскании сумм страхового возмещения, в том случае, когда страховой случай наступил в период действия контракта с одним страховщиком, а условия контрактов связывали обязанность по выплате страхового возмещении с иными обстоятельствами, имевшими место в период действия контракта с другим страховщиком, и соотнесением в этой связи положений ГК РФ, требований Федерального закона № 52-ФЗ и условий того или иного Государственного контракта. 

Из содержания положений ст.ст. 934, 957 ГК РФ следует, что обязанность страховщика по выплате страхового возмещения по договору личного страхования обусловлена наступлением страхового случая в период действия договора.

Согласно п. 2 ч. 1 ст. 942 ГК РФ указание на событие, на случай наступления которого осуществляется страхование (страховой случай), является существенным условием договора страхования.

В соответствии с п. 2 ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации» страховым случаем является свершившееся событие, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату.

При наступлении страховых случаев, предусмотренных ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, военнослужащие и приравненные к ним в обязательном государственном страховании лица считаются застрахованными в течение одного года после окончания военной службы, службы, отчисления с военных сборов или окончания военных сборов, если смерть или инвалидность наступила вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, имевших место в период прохождения военной службы, службы, военных сборов.

Исходя из положений ч. 2 ст. 6 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ договор страхования заключается в письменной форме на один календарный год. Порядок пролонгации действия указанного договора оговаривается при его заключении.

Во исполнение требований Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ федеральными органами исполнительной власти, в которых законодательством Российской Федерации предусмотрена военная служба, служба, со страховыми организациями, имеющими лицензии на осуществление обязательного государственного страхования, были заключены договоры обязательного государственного страхования.

Так, судебные инстанции, руководствуясь приведенными выше нормами закона, исходили из того, что наступление обязанности по выплате страховой суммы у той либо иной страховой организации связано с моментом наступления страхового случая.

Примером такого подхода может служить рассмотренное Центральным районным суда г. Калининграда дело, по которому вынесено решение об удовлетворении исковых требований Инженерова И.Г. о взыскании страхового возмещения с ООО СК «ВТБ Страхование».

При рассмотрении данного спора судом установлено, что 28 февраля 2011 г. между УВД по Калининградской области и ЗАО «Г.» заключен государственный контракт № на оказание услуг обязательного государственного страхования жизни и здоровья лиц рядового и начальствующего состава УВД по Калининградской области, содержащихся за счет средств областного бюджета Калининградской области и средств Городского округа «Город Калининград».

Контракт действовал с 1 января по 31 декабря 2011 г. По условиям контракта страховщик принимал на себя обязательства по страховым случаям, происшедшим с 1 января 2011 г. (п. 12.1).

26 марта 2012 г. между МВД РФ и ООО СК «ВТБ Страхование» заключен государственный контракт обязательного государственного страхования жизни и здоровья военнослужащих внутренних войск МВД России, граждан, призванных на военные сборы во внутренние войска МВД России, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел РФ №, действующий с 1 января по 31 декабря 2012 г. Страховщик по настоящему контракту принял на себя обязательства по страховым случаям, происшедшим с 1 января 2012 г. (п.13.1).

Инженеров И.Г. был уволен из органов внутренних дел 31 августа 2011 г., а инвалидность <данные изъяты> группы по заболеванию, полученному в период прохождения службы, установлена ему 11 января 2012 г.

В выплате страхового возмещения Инженерову И.Г. было отказано как ООО СК «ВТБ Страхование», так и ЗАО «Г.» со ссылкой на то обстоятельство, что они не являются страховщиками.

При этом ЗАО «Г.» указывало на то, что страховой случай – установление инвалидности произошел в 2012 г. в период действия контракта с другой страховой компанией, а ООО СК «ВТБ Страхование» полагало, что Инженеров И.Г. является застрахованным по контракту, действующему в 2011 г., когда он являлся сотрудником органов внутренних дел.

Принимая решение о взыскании страхового возмещения в пользу истца с ООО СК «ВТБ Страхование», суд первой инстанции, руководствуясь приведенными выше нормами материального права, пришел к выводу о том, что именно эта страховая компания является надлежащим ответчиком по делу и обязана выплатить истцу страховое возмещение.

При этом суд исходил из того, что по смыслу закона лица, уволенные со службы по определенным основаниям, хотя и не являются сотрудниками органов внутренних дел, однако в случае наступления страхового случая до истечения года после увольнения, наравне с действующими сотрудниками считаются застрахованными. Учитывая, что страховщиком в 2012 г. являлась ООО СК «ВТБ Страхование», и действующие сотрудники были застрахованы именно в этой страховой компании, то и лица, уволенные со службы и получившие инвалидность вследствие заболевания, полученного в период военной службы, к каковым относится Инженеров И.Г., считаются застрахованными в этой же страховой компании.

Поскольку обязанность страховщика выплатить страховое возмещение обусловлена наступлением страхового случая и таким страховым случаем в силу закона и условий контракта явилось установление Инженерову И.Г. <данные изъяты> группы инвалидности в 2012 г., то есть в период действия государственного контракта, заключенного с ООО СК «ВТБ Страхование», именно у этого страховщика и возникла обязанность по выплате застрахованному лицу страхового возмещения.

Ранее заключенный контракт с ЗАО «Г.» прекратил свое действие 31 декабря 2011 г. и обязательства по этому договору прекращены, в связи с чем у ЗАО «Г.» не могло наступить обязанности по выплате страхового возмещения в связи с наступлением страхового случая, имевшим место за пределами срока действия контракта.

При этом судебные инстанции указали, что п. 2.3 Государственного контракта № от 28 февраля 2011 г. (с ЗАО «Г.»), предусматривающий, что осуществление страховых выплат уволенным лицам при наступлении страховых случаев в течение года после увольнения производится страховщиком, у которого эти лица были застрахованы на момент увольнения, противоречит закону, поскольку обязанность страховой выплаты не может быть связана с каким-либо иным обстоятельством, кроме как наступлением страхового случая.

Учитывая, что увольнение застрахованного лица не является страховым случаем, страховщик, в период действия контракта с которым произошло увольнение, не отвечает по обязательствам, вытекающим из государственного контракта, в том случае, если сам страховой случай, то есть установление инвалидности, произошло в период действия государственного контракта с другим страховщиком.

Такой подход к рассмотрению подобного рода споров был применен судами области и поддержан апелляционной инстанцией еще по ряду дел, в том числе и когда обязанность по выплате страховых сумм была связана со временем подачи заявления о наступлении страхового случая. 

Так, Киценко А.Ю. обратился в Центральный районный суд г. Калининграда с иском о взыскании в солидарном порядке с ООО «Страховая компания СОГАЗ-Жизнь» и ЗАО «Страховая группа УралСиб» страхового возмещения.

При разрешении спора судом установлено, что сотрудник уголовно-исполнительной системы Киценко А.Ю. в октябре 2008 г., исполняя служебные обязанности, получил травму — <данные изъяты>, что относится к легкому увечью.

На момент получения Киценко А.Ю. травмы действовал договор обязательного государственного страхования от 7 февраля 2005 г. №., заключенный между ФСИН России и ЗАО «Страховая компания правоохранительных органов — УралСиб». Срок действия договора истек 1 января 2009 г.

14 января 2010 г. государственный контракт № на оказание услуг по обязательному государственному страхованию жизни и здоровья сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы заключен ФСИН России с ООО «Страховая Компания СОГАЗ-Жизнь», срок действия которого установлен с 01 января по 31 декабря 2010 г.

При этом в указанных выше государственных контрактах содержалось условие о том, что ответственность страховщика по выплате страховых сумм распространяется на страховые случаи, заявленные ему (о наступлении которых страховщику стало известно) со дня вступления в силу контракта, то есть выплата страхового возмещения ставилась в зависимость от времени заявления о наступлении страхового случая.

Заявление о выплате страхового возмещения по данному случаю было направлено указанным выше страховщикам в 2010 г.

Взыскивая страховое возмещение с ООО «Страховая компания СОГАЗ-Жизнь», суд первой инстанции пришел к выводу о том, что договор страхования с ЗАО «Страховая группа УралСиб» прекращен, так как истек срок его действия, и страховая компания не может быть обязанной к выплате страхового возмещения по страховым случаям, не заявленным в период действия договора страхования.

Не соглашаясь с указанным выводом районного суда, суд апелляционный инстанции исходил из того, что понятие страхового риска и страхового случая приведены в ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации», согласно которой страховым риском является предполагаемое событие, на случай наступления которого производится страхование. Событие, рассматриваемое в качестве страхового риска, должно обладать признаками вероятности и случайности его наступления. Страховым случаем является совершившееся событие, предусмотренное договором страхования или законом, с наступлением которого возникает обязанность страховщика произвести страховую выплату страхователю, застрахованному лицу, выгодоприобретателю или иным третьим лицам.

Таким образом, действие страхования не было прекращено истечением срока действия договора страхования и обязанность по выплате страхового возмещения связана законом исключительно со временем наступления страхового случая. Заключение же договоров страхования с обязанностью произвести выплаты по наступившим страховым случаям, которые уже имели место и не носят характер вероятных и случайных не допускается в силу положений ст. ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела в Российской Федерации».

При таких обстоятельствах апелляционная инстанция пришла к выводу о необоснованности возложения судом первой инстанции обязанности по выплате страхового возмещения на ООО «СК СОГАЗ-Жизнь», не являвшееся страховщиком на момент наступления страхового случая.

Не соглашаясь с выводами районного суда о том, что ЗАО «Страховая группа УралСиб» не должно выплачивать страховое возмещение по страховым случаям, имевшим место в период действия договора страхования, поскольку о происшедшем страховом случае было заявлено только в 2010 году, апелляционная инстанция указала, что вышеприведенные положения закона связывают обязанность по выплате страхового возмещения исключительно с наступлением страхового случая. Подача заявления о наступлении страхового случая не может расцениваться как страховой случай, поскольку обращение к страховщику не обладает признаками вероятности и случайности его наступления, зависит целиком от волеизъявления страхователя либо выгодоприобретателя.

Учитывая изложенное, судебная коллегия признала положения пунктов государственных контрактов, заключенных со страховыми организациями, связывающих выплату страхового возмещения со временем заявления о наступлении страхового случая, а не с датой наступления такого события, противоречащими закону и в силу ст. ст. 167 и 168 ГК РФ ничтожными, не влекущими за собой юридических последствий, не подлежащими применению при разрешении данного спора и противоречащими общим началам страхового дела в Российской Федерации.

Отменив состоявшийся по делу судебный акт, судебная коллегия приняла новое решение, которым страховое возмещение в пользу Киценко А.Ю. было взыскано с ЗАО «Страховая группа УралСиб».

Изучение поступивших на обобщение дел свидетельствует о том, что при разрешении споров относительно наличия права и оснований, при которых подлежат выплате страховые суммы, суды Калининградской области в целом правильно руководствовались положениями ч. 3 ст. 2 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, определяющими круг выгодоприобретателей, а также ст. 4 данного Федерального закона, устанавливающей перечень страховых случаев при осуществлении обязательного государственного страхования. 

Между тем, имел место случай, когда суд пришел к ошибочному выводу относительно наличия у лица статуса выгодоприобретателя по обязательному государственному страхованию и, как следствие, права на получение страховой суммы.

Неправильно был истолкован и применен материальный закон при рассмотрении Краснознаменским районным судом Калининградской области дела по иску Могилевец О.В., действующей в своих интересах и интересах несовершеннолетних Ф. и Т., к ЗАО «МАКС» о взыскании страховой суммы.

Обращаясь в суд с указанными требованиями, истица ссылалась на то, что является вдовой Б., который в 2010-2011 годах проходил военную службу по призыву в войсковой части № и уволен со службы 7 июля 2011 г.

Впервые инвалидность <данные изъяты> группы по общему заболеванию была установлена Б. бюро МСЭ 8 февраля 2012 г., а 26 сентября 2012 г. группа инвалидности изменена на <данные изъяты>.

В соответствии с заключением военно-врачебной комиссии установлено, что имеющееся у Б. заболевание получено им в период военной службы и по результатам освидетельствования МСЭ от 10 октября 2012 г. Б. признан инвалидом <данные изъяты> группы в связи с заболеванием, полученным в период прохождения военной службы.

30 октября 2012 года Б. умер.

Ссылаясь на то, что инвалидность <данные изъяты> группы была установлена Б. до истечения одного года после его увольнения с военной службы, а впоследствии была уточнена лишь причина инвалидности — заболевание получено в период военной службы, Могилевец О.В. полагала, что имеет место страховой случай, в связи с которым она и ее несовершеннолетние дети являются выгодоприобретателями и имеют право на получение страховой выплаты.

Удовлетворяя требования Могилевец О.В. о взыскании страхового возмещения, суд первой инстанции, согласившись с позицией истицы, исходил из положений ст. 9 Закона РФ от 27 ноября 1992 г. № 4015-1 «Об организации страхового дела», ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, согласно которым страховым случаем следует признавать наступившее ограничение жизнедеятельности, являвшееся следствием заболевания, полученного в период прохождения военной службы, повлекшее установление лицу инвалидности.

При этом суд первой инстанции, несмотря на то, что вывод медико-социальной экспертизы о наличии причинной связи инвалидности с периодом прохождения военной службы сделан за пределами года после увольнения с военной службы, посчитал, что поскольку сама инвалидность установлена Б. до истечения одного года после увольнения из Вооруженных Сил РФ, а в заключении медико-социальной экспертизы лишь уточнена причина инвалидности, члены его семьи имеют право на получение страховой суммы ввиду наступления страхового случая — установления инвалидности вследствие заболевания, полученного им в период военной службы.

Апелляционная инстанция не согласилась с такими суждениями, указав, что установление застрахованному лицу инвалидности в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов (абзац 3 ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действовавшей на момент установления Б. инвалидности), является основанием для выплаты страхового возмещения самому застрахованному лицу, Б.

Однако в этом случае выгодоприобретателями истица и ее несовершеннолетние дети не являются.

При этом судебная коллегия отметила, что Могилевец О.В. и ее несовершеннолетние дети имели бы право на выплату страховой суммы в случае гибели (смерти) застрахованного лица в период прохождения военной службы, службы, военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, службы, военных сборов (абзац 2 ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действовавшей на момент установления Б. инвалидности и на момент его смерти; абзац 3 ст.4 указанного закона в действующей в настоящее время редакции).

Между тем, поскольку смерть Б. вследствие заболевания, полученного в период прохождения военной службы, наступила по истечении одного года после увольнения с военной службы, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что данное событие не относится к страховому случаю, выгодоприобретателем по которому могла бы быть истица.

Решение суда первой инстанции было отменено судебной коллегией и принято новое решение об отказе Могилевец О.В. в иске о взыскании страховых выплат.

В практике рассмотрения судами области дел названной категории имел место случай обращения за судебной защитой сотрудника органов внутренних дел в связи с отказом страховщика в выплате страхового возмещения по тем основаниям, что вред здоровью застрахованного лица причинен в результате события, которое не относится к страховому случаю. 

Так, Гусевским городским судом Калининградской области было рассмотрено гражданское дело по иску Мищенко Д.Н. к МО МВД России «Гусевский» о признании заболеваний, полученных в период прохождения службы, страховым случаем и понуждении к выдаче справки установленной формы для получения страховой выплаты.

При рассмотрении дела судом установлено, что с 1993 г. Мищенко Д.Н. проходил службу в различных должностях ОВД г. Гусева. Заключением военно-врачебной комиссии МСЧ УВД по Калининградской области от 29 марта 2011 г. Мищенко Д.Н. был признан не годным к службе по его последней должности <данные изъяты>, обеспечения и обслуживания ОВД по Гусевскому муниципальному району Калининградской области в связи с наличием заболеваний, полученных в период прохождения службы. 27 июля 2011 г. истец уволен из органов внутренних дел по п. «е» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (по сокращению штатов).

Отказывая Мищенко Д.Н. в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции правильно исходил из того, что получение истцом заболеваний в период прохождения службы в органах внутренних дел само по себе не является страховым случаем.

При этом суд отметил, что в ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ (в ред. Федерального закона от 21.04.2011 № 74-ФЗ) перечислены страховые случаи при осуществлении обязательного государственного страхования.

Одним из таких страховых случаев является досрочное увольнение военнослужащего, проходящего военную службу по призыву, с военной службы, отчисление гражданина, призванного на военные сборы на воинскую должность, для которой штатом воинской части предусмотрено воинское звание до старшины (главного корабельного старшины) включительно, с военных сборов в связи с признанием их военно-врачебной комиссией не годными к военной службе или ограниченно годными к военной службе вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных в период прохождения военной службы, военных сборов.

Между тем, названные положения касаются определенной категории застрахованных лиц — военнослужащих, проходящих военную службу по призыву, граждан, призванных на военные сборы, к каковым Мищенко Д.Н., являясь сотрудником органов внутренних дел, не относится.

Таким образом, как правильно указал суд в решении, само по себе получение истцом заболевания в период прохождения службы не является страховым случаем.

Иных обстоятельств, таких, как установление истцу инвалидности в период прохождения службы, либо до истечения года после увольнения со службы вследствие заболевания, полученного в период прохождения службы, либо получение им в период прохождения службы тяжелого или легкого увечья (ранения, травмы, контузии), которые в силу закона отнесены к страховым случаям, не установлено.

В этой связи суд первой инстанции правильно отказал Мищенко Д.Н. в иске, признав, что право на выплату страхового возмещения у него отсутствует.

Изучение поступивших на обобщение дел показало, что судами Калининградской области в 2011-2014 гг. рассматривались споры, связанные также и с размером страховой выплаты.

При наступлении страховых случаев, предусмотренных ст. 4 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, выгодоприобретателям выплачиваются страховые суммы в размерах, установленных ст. 5 названного Федерального закона.

Редакция ст. 5 данного федерального закона, действовавшая 1 января 2012 г., предусматривала, что размер страховых сумм, выплачиваемых выгодоприобретателям, в том числе застрахованному лицу, при наступлении страховых случаев определялся исходя из месячного оклада военнослужащего, проходящего военную службу по контракту, или приравненного к нему в обязательном государственном страховании лица в соответствии с занимаемой воинской должностью (штатной должностью) и месячного оклада в соответствии с присвоенным воинским званием (специальным званием), составляющих оклад месячного денежного содержания военнослужащего или приравненного к нему в обязательном государственном страховании лица. При этом при исчислении размера страховой суммы учитывается оклад, установленный на день выплаты страховой суммы.

Федеральным законом от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу отдельных положений законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» и Федерального закона «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» внесены изменения в ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, вступившие в силу с 1 января 2012 г. (ст. 12 Федерального закона от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ).

Согласно этим изменениям страховые суммы, выплачиваемые выгодоприобретателям, в том числе застрахованным лицам при наступлении страховых случаев, установлены в фиксированном размере в зависимости от вида страхового случая.

Разрешение споров данной категории в период непосредственно после введения в действие Федерального закона от 08.11.2011 г. № 309-ФЗ и внесении изменений в ст. 5 Федерального закона от 28.03.1998 г. № 52-ФЗ вызывало определенные трудности в правильности толкования и применения указанных норм, что явилось причиной принятия судебными инстанциями по некоторым делам ошибочных решений.

В практике имелись единичные случаи, когда судебными инстанциями при определении размера страховой выплаты юридически значимым обстоятельством признавался не момент наступления страхового случая, а момент назначения (выплаты) страховой суммы. 

Так, решением Неманского городского суда Калининградской области удовлетворены исковые требования Шулькова А.М. к ОАО «Росгосстрах» о взыскании недополученного страхового возмещения.

В ходе рассмотрения дела судом установлено, что Шулькову А.М. в декабре 2011 г. была установлена <данные изъяты> группа инвалидности в связи с заболеванием, полученным в период прохождения военной службы. В 2012 г. истец обратился в ОАО «Росгосстрах» с заявлением о выплате страхового возмещения, и такие страховые выплаты ему были произведены в размере <данные изъяты> руб. из расчета двадцати пяти окладов его денежного содержания.

Обращаясь в суд с иском, Шульков А.М. настаивал на том, что страховое возмещение ему должно быть выплачено в соответствии с действующим на момент его обращения в страховую компанию законом, то есть в виде фиксированной суммы для инвалида <данные изъяты> группы – <данные изъяты> руб.

Соглашаясь с такой позицией истца и взыскивая разницу в сумме страхового возмещения, суд первой инстанции, а также поддержавшая решение апелляционная инстанция, исходили из того, что в силу положений абз. 5 п. 2 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действующей с 1 января 2012 г., страховые суммы выплачиваются в размерах, установленных на день выплаты.

В этой связи судебные инстанции признали, что поскольку истец до введения нового правового регулирования страховое возмещение не получил, а на момент выплаты страховых сумм действовала новая редакция закона, предусматривающая иной более высокий размер страхового возмещения, которая и подлежит применению, истец имеет право на получение страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб.

Между тем, следует отметить незначительное количество рассмотренных подобным образом дел, поскольку с учетом разъяснений, данных Верховным Судом Российской Федерации, подход к разрешению таких споров был изменен, и судебные инстанции при определении размера подлежащей выплате страховой суммы и применении положений закона в той или иной редакции стали исходить не из даты выплаты страхового возмещения, а даты наступления страхового случая.

Так, решением Ленинградского районного суда г. Калининграда по тем же мотивам, что и в предыдущем примере удовлетворены требования Корачкова П.Г., и с ЗАО «МАКС» в его пользу взыскана недоплаченная страховая сумма по обязательному государственному страхованию жизни и здоровья военнослужащих в размере <данные изъяты> руб., как разница между выплаченной ему страховой суммой в размере, кратном окладам денежного содержания военнослужащего и фиксированной страховой выплатой для инвалида <данные изъяты> группы.

Проверяя решение суда первой инстанции на предмет законности и обоснованности, апелляционная инстанция указала, что в соответствии с п.2 статьи 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила, иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

Согласно пункту 1 статьи 4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введение его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотренных законом.

Статьей 12 Федерального закона от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ установлено, что данный Федеральный закон вступает в силу с 1 января 2012 г., за исключением положений, для которых этой статьей установлены иные сроки вступления их в силу. При этом обратной силы положениям названного закона не придано.

Из содержания приведенных норм следует, что положения статьи 5 в редакции Федерального закона от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ, устанавливающие фиксированные размеры страховых выплат, распространяются на правоотношения, возникшие после 1 января 2012 г., то есть в отношении тех страховых случаев, которые наступили после этой даты.

Поскольку по данному делу страховой случай — установление истцу инвалидности наступил в ноябре 2011 г., то есть до внесения в ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ изменений, устанавливающих фиксированный размер страховых сумм, право на получение страховой выплаты в размере <данные изъяты> руб. в соответствии со статьей 5 названного Федерального закона в редакции Федерального закона от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ у истца не возникло.

Другую категорию споров, связанных с размером страхового возмещения, составили дела по требованиям выгодоприобретателей, мотивированные их несогласием с размерами окладов, применявшихся при исчислении страховой суммы.

При разрешении таких дел по существу суды в целом правильно устанавливали юридически значимые обстоятельства и применяли нормы материального права, принимая законные и обоснованные решения. 

Примером может служить рассмотренное Центральным районным судом г. Калининграда гражданское дело по иску Букатина Д.Е. к ЗАО «МАКС» о взыскании страховой суммы.

Как следует из материалов дела, в 2010 г. военнослужащему Букатину Д.Е. установлена <данные изъяты> группа инвалидности в связи с заболеванием, полученным в период военной службы.

За выплатой страхового возмещения Букатин Д.Е. обратился в ЗАО «МАКС» в мае 2012 г., а в августе этого же года ему было выплачено страховое возмещение в размере <данные изъяты> руб., что составило 50-кратный размер оклада месячного содержания Букатина Д.Е. по состоянию на 31 декабря 2011 г. (оклад по воинской должности <данные изъяты> рублей, оклад по воинскому званию <данные изъяты> руб.).

Не соглашаясь с размером страховой суммы и полагая, что при исчислении размера выплаты должен учитываться оклад месячного содержания, установленный на день выплаты страховой суммы, составивший на август 2012 г. оклад по воинской должности <данные изъяты> руб., оклад по воинскому званию <данные изъяты> руб., Букатин Д.Е. требовал взыскать со страховой компании страховое возмещение в недостающем размере.

Разрешая требования Букатина Д.Е., суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу об отсутствии достаточных правовых оснований для удовлетворения иска.

При этом суд исходил из того, что при установлении Букатину Д.Е. инвалидности в 2010 г. п. 2 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действующей в указанный период, было предусмотрено право на выплату единовременной страховой суммы как инвалиду <данные изъяты> группы в размере 50 окладов денежного содержания.

С 1 января 2012 г. размер страховых сумм в связи с введением в действие Федерального закона от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ установлен в твердой денежной сумме, который для инвалида <данные изъяты> группы составил <данные изъяты> руб.

Таким образом, законодателем, начиная с 1 января 2012 г., установлено новое правовое регулирование спорных отношений, предусматривающее вместо кратных окладов денежного содержания застрахованного лица, фиксированные величины, размер которых приведен в ст. 5 упомянутого выше Федерального Закона, изменив, таким образом, сам принцип определения размера страховых выплат, исключив его привязку к окладам денежного содержания.

Одновременно также с 1 января 2012 г. названным выше Федеральным законом от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ введено новое правовое регулирование денежного содержания военнослужащих.

При таком положении, как правильно отметил суд, установленные в соответствии с данным Законом размеры должностных окладов и окладов по воинскому званию военнослужащих не могут учитываться при определении размера страховых выплат по страховым случаям, имевшим место до 1 января 2012 г.

Таким образом, то обстоятельство, что Букатин Д.Е., инвалидность которому впервые установлена в 2010 г., обратился за выплатой страхового возмещения в 2012 г., основанием к исчислению размера страховой выплаты в ином, чем установлено законом, действующим на момент наступления страхового случая, и фактически произведено страховщиком, порядке признано быть не может.

С правильностью такого подхода к разрешению возникшего спора согласилась судебная коллегия по гражданским делам Калининградского областного суда, оставив без изменения решение суда первой инстанции.

Вместе с тем, следует отметить, что при рассмотрении спора аналогичного характера Московским районным судом г. Калининграда была допущена ошибка в применении норм материального права.

Так, решением указанного районного суда были удовлетворены исковые требования Хомяченко О.М., и в его пользу с ЗАО «МАКС» в счет страхового возмещения взыскано <данные изъяты> руб.

Судом установлено, что в период прохождения военной службы по контракту в ноябре 2011 г. истец получил тяжелое увечье в виде <данные изъяты>. Полученное истцом увечье признано ЗАО «МАКС» страховым случаем и в июне 2012 г. Хомяченко О.М. выплачено страховое возмещение в размере 10 окладов его месячного содержания.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции в целом правильно исходил из того, что поскольку страховой случай (получение истцом увечья) произошел в 2011 г., то при определении размера страховой выплаты надлежит руководствоваться положениями ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действовавшей до 1 января 2012 г. и предусматривающей страховую выплату в размере 10 окладов денежного содержания.

В то же время, суд ошибочно посчитал, что при исчислении страховой суммы надлежит руководствоваться окладами денежного содержания, установленными с 1 января 2012 г. приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 г. № 2700.

Отменяя указанное решение, судебная коллегия указала, что с 1 января 2012 г. осуществлено реформирование системы материально-финансового обеспечения военнослужащих, в связи с чем Федеральным законом от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ, Постановлением Правительства РФ от 5 декабря 2011 г. № 992 «Об установлении окладов денежного содержания военнослужащих, проходящих военную службу по контракту» и приказом Министра обороны РФ от 30 декабря 2011 г. № 2700 «Об утверждении Порядка обеспечения денежным довольствием военнослужащих Вооруженных Сил Российской Федерации» с 1 января 2012 г. военнослужащим установлены новые оклады по воинскому званию и оклад по воинской должности, которые составляют оклад месячного денежного содержания военнослужащих.

В связи с принятием нового правового регулирования в части материально-финансового обеспечения военнослужащих и установления новых окладов законодатель одновременно внес изменения и в иные законодательные акты, так или иначе касающиеся социальных гарантий военнослужащих, в том числе и в Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ

При этом был изменен сам принцип определения страховой выплаты в связи с получением увечья, размер которой, в отличие от ранее действовавшего порядка, не зависит от оклада денежного содержания, в связи с чем возможность применения новых размеров окладов денежного содержания военнослужащих для определения размера страховой выплаты исключена.

Таким образом, апелляционная инстанция пришла к выводу о том, что возможность применения оклада денежного содержания военнослужащих, установленного с 1 января 2012 г., при определении размера страховой выплаты, определяемой по принципу кратности и действовавшего до указанной даты, законом не предусмотрена.

Положения п. 1 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ в редакции, действовавшей до 1 января 2012 г., предусматривающие, что при исчислении размера страховой выплаты учитывается оклад, установленный на день выплаты страховой суммы, и на основании которых суд первой инстанции сделал вывод об обоснованности заявленных истцом требований, к данным отношениям не применимы и основанием к удовлетворению иска не являются.

При таком положении судебная коллегия пришла к выводу о том, что страховая компания, выплачивая страховое возмещение истцу, обоснованно и в соответствии с законом определила размер такого возмещения из расчета 10 окладов его месячного денежного содержания, установленного до 1 января 2012 г.

В Калининградский области в рассматриваемом периоде разрешался также спор по иску застрахованного лица о выплате недоплаченного страхового возмещения в связи с изменением группы инвалидности. 

Исходя из положений абз. 7 п. 2 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ (в ред. Федерального закона от 08.11.2011 № 306-ФЗ), если в период прохождения военной службы, службы или военных сборов либо до истечения одного года после увольнения с военной службы, со службы, после отчисления с военных сборов или окончания военных сборов застрахованному лицу при переосвидетельствовании в федеральном учреждении медико-социальной экспертизы вследствие указанных в настоящем пункте причин будет повышена группа инвалидности, размер страховой суммы увеличивается на сумму, составляющую разницу между страховой суммой, причитающейся по вновь установленной группе инвалидности, и страховой суммой, причитающейся по прежней группе инвалидности.

При этом размер указанных страховых сумм ежегодно увеличивается (индексируется) с учетом уровня инфляции в соответствии с Федеральным законом о федеральном бюджете на очередной финансовый год и плановый период.

Так, в Центральный районный суд г. Калининграда обратился Букатин Д.Е., требуя взыскания со страховой компании разницы в размерах страховых выплат в связи с изменением группы инвалидности.

Судом установлено, что в 2010 г. Букатину Д.Е. установлена <данные изъяты> группа инвалидности вследствие заболевания, полученного в период военной службы.

В 2012 г. страховая компания «МАКС» выплатила ему страховое возмещение в размере <данные изъяты> руб., что составляло 50-кратный размер его оклада денежного содержания по состоянию на 31 декабря 2011 г. в соответствии с п.2 ст. 5 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ (ред. от 11.07.2001 г.)

В октябре 2013 г. истцу установлена <данные изъяты> группа инвалидности, причина инвалидности – заболевание получено в период военной службы.

В связи с обращением истца в страховую компанию ему было выплачено с учетом индексации <данные изъяты> руб. (разница между фиксированным размером страховой выплаты для инвалида <данные изъяты> группы – <данные изъяты> руб. и для инвалида <данные изъяты> группы – <данные изъяты> руб., установленными п. 2 ст. 5 названного закона в новой редакции).

Между тем, истец полагал, что разница между страховыми выплатами для инвалидов <данные изъяты> и <данные изъяты> групп должна составлять сумму <данные изъяты> руб., то есть разницу между фиксированной страховой выплатой для инвалида <данные изъяты> группы и фактически произведенными ему выплатами в 2012 г. исходя из окладов денежного содержания (<данные изъяты> – <данные изъяты> руб.).

Разрешая спор, суд первой инстанции правильно исходил из того, что позиция истца основана на неверном понимании закона, обоснованно посчитав, что поскольку в соответствии с Федеральным законом от 8 ноября 2011 г. № 309-ФЗ был изменен сам принцип определения размера страховой выплаты, разница в размерах страхового возмещения в связи с изменением группы инвалидности не может быть определена как разница страховых выплат, размер которых определяется с использованием принципиально отличных подходов.

Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 25 июня 2014 г. решение районного суда оставлено без изменения.

Изучение поступивших на обобщение дел свидетельствует о том, что в абсолютном большинстве случаев наряду со спорами, связанными с выплатой страхового возмещения, заявлялись также требования о взыскании со страховых компаний штрафа, предусмотренного п. 4 ст. 11 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ.

Разрешая такие требования, суды правильно исходили из того, что при наличии спора о праве на получение страховых выплат, размере такой выплаты, правильности порядка ее исчисления, штраф может быть исчислен только с момента принятия судом решения, которым за истцами признано право на получение страхового возмещения в том или ином размере и в их пользу довзысканы суммы причитающихся им страховых выплат.

Например, Гусевским городским судом Калининградской области рассмотрено дело по иску Турпакова А.В. к ОАО «Росгосстрах» о взыскании штрафа за просрочку выплаты страхового возмещения.

Как следует из материалов данного дела, ранее решением Гусевского городского суда с ОАО «Росгосстрах» в пользу истца взыскана доплата страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб.

Разрешая спор, суд взыскал с ОАО «Росгосстрах» в пользу Турпакова А.В. штраф, который исчислил с момента вступления указанного решения в законную силу по день фактического перечисления истцу страховых выплат.

Не согласившись с позицией истца о том, что штраф должен быть исчислен с того момента, когда страховщик осуществил страховую выплату не в полном объеме, суд исходил из того, что согласно ст. 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пеней) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения. По требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.

В силу ст. 8 ГК РФ основанием возникновения гражданских прав и обязанностей является решение суда.

Поскольку между сторонами имелся спор о размере страхового возмещения, то до его разрешения в судебном порядке нельзя признать, что страховая компания необоснованно задерживала выплату страховой суммы.

Вместе с тем имелись случаи необоснованного отказа во взыскании штрафа за просрочку выплаты страхового возмещения в связи с тем, что суд первой инстанции пришел к ошибочному выводу об отсутствии со стороны страховой компании необоснованной задержки выплаты.

Так, Гвардейским районным судом Калининградской области отказано в иске Силкина Ю.В. к страховой компании ЗАО «МАКС» о взыскании штрафа за необоснованную задержку выплаты страхового возмещения, которая ранее была взыскана решением суда.

При этом суд исходил из того, что страховое возмещение, взысканное в пользу истца по решению суда, было выплачено ему страховой компанией в рамках исполнительного производства, то есть в рамках предусмотренной законом процедуры исполнения судебного акта, и в сроки, установленные судебным приставом для добровольного исполнения требований исполнительного документа (5 дней). С учетом этого, суд первой инстанции пришел к выводу об отсутствии оснований для применения к страховой компании установленной законом ответственности за несвоевременную выплату страхового возмещения.

Отменяя указанное решение суда и взыскивая с ответчика в пользу истца штраф в соответствии с положениями п. 4 ст. 11 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, судебная коллегия указала, что исполнение судебного акта является одной из стадий гражданского судопроизводства и возможно как в добровольном, так и в принудительном порядке — специальной процедуре исполнительного производства. Однако обязанность должника по исполнению вступившего в законную силу судебного акта возникает не с момента возбуждения исполнительного производства и начала процедуры принудительного исполнения судебного акта, а с момента вступления такого акта в законную силу.

Таким образом, то обстоятельство, что исполнение должником требований исполнительного документа было произведено в процедуре принудительного исполнения в сроки, установленные судебным приставом-исполнителем для добровольного исполнения решения, не свидетельствует об отсутствии со стороны страховой компании необоснованной задержки выплаты страхового возмещения и не может явиться основанием для освобождения ответчика от ответственности за несвоевременную выплату страхового возмещения, обязанность по производству которого установлена вступившим в законную силу решением суда.

В то же время, в том случае, когда суды устанавливали факт необоснованной задержки в выплате страхового возмещения, допущенной страховой компанией при отсутствии спора как о праве истца на ее получение, так и о размере выплаты, судебными инстанциями принимались обоснованные решения о применении санкций, установленных п. 4 ст. 11 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, с того момента, когда страховые выплаты должны были быть произведены.

В частности, решением Ленинградского районного суда г. Калининграда с ЗАО «МАКС» в пользу Лукьянова В.Г. взыскан штраф за задержку выплаты страхового возмещения в размере <данные изъяты> руб.

При рассмотрении дела судом установлено, что в связи с установлением истцу инвалидности в связи с наличием заболевания, полученного в период прохождения военной службы, он 1 августа 2013 г. обратился в страховую компанию с заявлением о выплате страхового возмещения, приложив к нему все необходимые документы. Однако страховые выплаты в размере <данные изъяты> руб. произведены Лукьянову В.Г. только11 сентября 2013 г. с просрочкой на 27 дней.

Придя к обоснованному выводу об отсутствии объективных обстоятельств, препятствующих своевременной выплате установленных законом страховых сумм, суд первой инстанции взыскал с ЗАО «МАКС» штраф в пользу истца.

При рассмотрении дела в апелляционной инстанции судебная коллегия согласилась с обоснованностью таких выводов районного суда.

Следует отметить, что при удовлетворении требований истцов о взыскании со страховщика штрафа суды в большинстве случаев приходили к обоснованному выводу о необходимости его уменьшения, руководствуясь при этом положениями ст. 333 ГК РФ.

При решении вопроса относительно соразмерности суммы штрафа последствиям нарушения обязательств судебные инстанции учитывали конкретные обстоятельства каждого дела, размер взысканной судом доплаты страхового возмещения, длительность допущенной страховщиком просрочки исполнения решения суда, баланс интересов обеих сторон, а также его компенсационную природу.

Как правило, размер штрафа, взысканного в пользу истцов за несвоевременную выплату страхового возмещения, снижался судом до <данные изъяты> — <данные изъяты> руб.

Между тем, в практике встречались и случаи, когда суды не усматривали достаточных оснований для снижения штрафа.

Так, решением Зеленоградского районного суда Калининградской области, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда, с ОАО «Росгосстрах» в пользу Бурдина К.И. взыскан штраф за необоснованную задержку выплаты страховой суммы.

Из содержания судебных постановлений следует, что ранее решением Зеленоградского районного суда Калининградской области от 16 октября 2012 г. с ОАО «Росгосстрах» в пользу Бурдина К.И. в счет недоплаченного страхового возмещения была взыскана страховая сумма в размере <данные изъяты> руб. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 16 января 2013 г. данное решение оставлено без изменения и вступило в законную силу.

Возложенная решением суда на ОАО «Россгосстрах» обязанность по выплате Бурдину К.И. суммы страхового возмещения была исполнена должником в рамках исполнительного производства лишь 3 апреля 2013 г, то есть спустя 76 дней со дня его вступления решения в законную силу.

Удовлетворяя требования Бурдина К.И. в полном объеме, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что страховой компанией ОАО «Росгосстрах», выступающей в качестве страховщика, допущена необоснованная задержка выплаты страховых сумм, что влечет для нее наступление обязанности по выплате застрахованному лицу штрафа в сумме <данные изъяты> руб.

Исходя из длительности нарушения прав истца, который был вынужден дважды обращаться в суд за восстановлением своих нарушенных прав, учитывая характер возникшего спора, связанного с осуществлением страховых выплат в счет возмещения вреда здоровью, судебная коллегия также как и суд первой инстанции не усмотрела оснований для применения ст. 333 ГК РФ и снижения взысканного в пользу Бурдина К.И. штрафа.

Из поступивших на обобщение дел следует, что судами при рассмотрении споров указанной категории решались вопросы о пропуске срока исковой давности.

Так, по мотиву пропуска срока исковой давности для обращения в суд за взысканием страхового возмещения Ленинградским районным судом г. Калининграда было отказано в иске Коваленко А.С. к ОАО «Росгосстрах».

Обращаясь в суд с иском, Коваленко А.С. ссылалась на то, что в 1994 г. при исполнении служебных обязанностей погиб ее отец – сотрудник органов внутренних дел. Поскольку на момент его гибели она являлась несовершеннолетней, а мать не приняла мер к получению страховых выплат, такие выплаты произведены не были.

Отказывая в иске о взыскании выплат со страховой компании, суд первой инстанции правильно исходил из того, что к заявленным истицей требованиям применим общий срок исковой давности, установленный ст. 196 ГК РФ.

При этом суд признал, что хотя страховым случаем, то есть основанием для возникновения обязательства у страховщика произвести страховую выплату, является гибель сотрудника органов внутренних дел, по своей правовой природе страховая выплата не является выплатой в возмещение вреда, причиненного здоровью, и к данным правоотношениям применимы положения ГК РФ сроке исковой давности.

Начало течения такого срока следует исчислять с того момента, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

Установив бесспорно, что о нарушении своего права, как поясняла сама истица, она узнала не позднее 2004 г., а в суд за защитой права и взысканием страхового возмещения в судебном порядке Коваленко А.С. обратилась в 2011 г., суд посчитал срок исковой давности пропущенным. Учитывая соответствующее заявление ответчика, судебные инстанции отказали в иске в этой части.

При рассмотрении Балтийским городским судом Калининградской области спора, связанного с отказом страховой компании в выплате страхового возмещения по мотиву того, что страховая организация не является страховщиком по договору обязательного государственного страхования, ответчик (ОАО «Росгосстрах») заявлял о пропуске истцом Чабаном В.В. срока исковой давности для обращения в суд.

Отклоняя такое заявление ответчика, судебные инстанции исходили из положений ст. 200 ГК РФ, в соответствии с которой течение срока исковой давности начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права.

В данном случае суд пришел к правильному выводу о том, что течение срока исковой данности следует исчислять не с момента наступления страхового случая – то есть установления истцу инвалидности, как ошибочно полагал ответчик, а с того момента, когда, истцу стало известно об отказе страховщика в выплате страхового возмещения и нарушении его права на получение такого возмещения.

В практике рассмотрения дел указанной категории имел место единичный случай обращения в суд с требованиями, касающимися как взыскания штрафа на основании ст. 11 Федерального закона от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ, так и штрафа, предусмотренного п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей» за несоблюдение в добровольном порядке удовлетворения требований потребителя.

Так, решением Ленинградского районного суда г. Калининграда от 18 марта 2014 г. с ЗАО «МАКС» в пользу Лукьянова В.Г., в частности, был взыскан штраф в размере <данные изъяты> руб. в соответствии с п. 6 ст. 13 Закона РФ «О защите прав потребителей»

Судебная коллегия не согласилась с решением суда в части взыскания штрафа в соответствии с законодательством о защите прав потребителей, отменила решение суда первой инстанции и отказала в иске в этой части.

При этом апелляционная инстанция исходила из того, что правоотношения по обязательному государственному страхованию жизни и здоровья военнослужащих не являются правоотношениями, возникающими между потребителями и изготовителями, исполнителями, импортерами, продавцами при продаже товаров (выполнении работ, оказании услуг), следовательно, на них законодательство о защите прав потребителей не распространяется.

Страхование военнослужащих и приравненных к ним в обязательном государственном страховании лиц является частью единой государственной системы социальной защиты населения, спецификой которой является осуществляемое в соответствии с федеральным законом страхование указанных категорий граждан от возможного изменения материального и социального положения, в том числе по независящим от них обстоятельствам. Законодатель представляет систему страхования военнослужащих и приравненных к ним лиц в виде системы экономических мер, предусматривающих реализацию их прав, льгот, гарантий и компенсаций органами государственной власти, органами военного управления и органами местного самоуправления, совершенствование механизмов и институтов социальной защиты указанных лиц, охрану их жизни и здоровья, а также иные меры, направленные на создание условий жизни и деятельности, соответствующих характеру службы и ее роли в обществе.

Порядок и условия проведения обязательного страхования регулируются специальным законом, каковым является Федеральный закон от 28 марта 1998 г. № 52-ФЗ. Данный вид социального страхования входит в гарантированный государством объем возмещения вреда, призванного компенсировать последствия изменения материального и (или) социального статуса застрахованного лица вследствие наступления страхового случая.

При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу о том, что нормы Закона РФ «О защите прав потребителей» на правоотношения по социальному страхованию не распространяются.

2. При рассмотрении дел другой категории — споров, связанных с назначением и выплатой единовременного пособия и (или) ежемесячной компенсации в счет возмещения вреда здоровью военнослужащих, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, с назначением ежемесячной денежной компенсации членам семей погибших (умерших) военнослужащих, лиц рядового и начальствующего состава органов внутренних дел Российской Федерации, иных указанных выше органов и служб, суды руководствовались положениями следующих Федеральных законов: от 19 июля 2011 г. № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; от 30 декабря 2012 г. № 283 «О социальных гарантиях сотрудникам некоторых федеральных органов исполнительной власти и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»; от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат»; от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции».

Изучение поступивших на обобщение дел показало, что судами Калининградской области в 2011-2014 гг. рассмотрено незначительное количество споров указанной категории.

Так, Ленинградским районным судом г. Калининграда в 2014 г. рассмотрено 1 дело по иску члена семьи военнослужащего, погибшего (умершего) при исполнении обязанностей военной службы, о признании права на выплату ежемесячной компенсации. 

В соответствии с ч. 9 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», вступившего в действие с 1 января 2012 г., в случае гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, наступившей вследствие военной травмы, каждому члену его семьи выплачивается ежемесячная денежная компенсация, которая рассчитывается путем деления ежемесячной денежной компенсации, установленной частью 13 статьи 3 этого же Закона, на количество членов семьи (включая погибшего (умершего) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы.

Обращаясь в суд с иском, Журавель Н.Г. ссылалась на то, что смерть ее сына Н. в 1983 г. была связана с исполнением им обязанностей военной службы, просила признать за ней право на получение ежемесячной денежной компенсации, предусмотренной ч.9 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат».

В ходе рассмотрения дела судом было установлено, что Н. в период прохождения срочной службы в рядах Советской Армии в г. Р. ГДР умер от полученной травмы <данные изъяты>.

Указанные повреждения были получены Н. в результате его падения с обрушившейся крыши здания технического обслуживания части, куда он поднялся для просушки шлемофонов.

Отказ в удовлетворении исковых требований был мотивирован судом тем, что бесспорные доказательства связи смерти сына истицы с исполнением им обязанностей военной службы отсутствуют, и в этой связи право у истицы на получение соответствующих выплат не возникло.

Судебная коллегия не согласилась с такой оценкой имеющихся доказательств и, напротив, сделала вывод о том, что смерть Н. наступила при исполнении им служебных обязанностей, связанных с осуществлением им в служебное время в период прохождения службы по призыву и по указанию командования ухода за спецобмундированием, и в этой связи его мать имеет право на получение ежемесячных денежных компенсаций.

Решение суда первой инстанции было отменено и вынесено новое решение, которым исковые требования Журавель Н.Г. о выплате ежемесячной денежной компенсации удовлетворены.

При этом судебная коллегия исходила из того, что по смыслу положений Федерального закона № 306-ФЗ члены семей военнослужащих, погибших (умерших) до 1 января 2012 г. (дату вступления названного закона в силу), также как и члены семей военнослужащих, смерть которых наступила после указанной даты, имеют право на получение ежемесячной денежной компенсации, предусмотренной частью 9 статьи 3 данного закона.

По мнению апелляционной инстанции, иное толкование нормативных положений привело бы к необоснованным различиям в объеме социальных льгот граждан, относящихся к одной и той же категории (члены семьи военнослужащего, погибшего (умершего) при исполнении обязанностей военной службы), в зависимости от даты гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы.

Судебная коллегия при этом отметила, что право на выплату ежемесячной денежной компенсации в соответствии с положениями Федерального закона № 306-ФЗ наступает с даты вступления его в силу, то есть с 1 января 2012 г., и поскольку положения названного закона обратной силы не имеют, выплата компенсации за прошлое время — с момента гибели военнослужащего не допускается.

Правильно разрешено Центральным районным судом г. Калининграда дело по спору, связанному с отказом в назначении ежемесячной компенсации в счет возмещения вреда здоровью сотруднику органов внутренних дел Российской Федерации.

В соответствии с п. 6 ст. 43 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции», в редакции, действовавшей до 24 февраля 2015 г., в случае причинения сотруднику полиции в связи с выполнением служебных обязанностей увечья иного повреждения здоровья, исключающих возможность дальнейшего прохождения службы в полиции и повлекших стойкую утрату трудоспособности, ему выплачивается ежемесячная денежная компенсация в размере утраченного денежного довольствия по состоянию на день увольнения со службы в полиции за вычетом размера назначенной пенсии по инвалидности с последующим взысканием выплаченных сумм компенсаций с виновных лиц.

Правильно применив приведенную выше норму закона, суд обоснованно исходил из того, что право на получение указанных выплат возникает у сотрудника лишь в том случае, когда невозможность продолжения службы в полиции по состоянию здоровья обусловлена именно тем заболеванием, которое получено в связи с исполнением обязанностей военной службы и явилось причиной, препятствующей дальнейшему прохождению службы.

Так, обращаясь в суд с иском к УМВД России по Калининградской области о признании за ним права на получение единовременного пособия и ежемесячных выплат, предусмотренных п.п.5 и 6 ст. 43 Федерального закона «О полиции», Привалов С.И. ссылался на то, что при исполнении обязанностей военной службы им была получена <данные изъяты> травма, и в этой связи он был признан негодным к службе в должности <данные изъяты> и ограниченно годным к военной службе. Поскольку он не мог выполнять служебные обязанности в соответствии с замещаемой должностью, а возможность перемещения его по службе отсутствовала, он был уволен из органов внутренних дел по состоянию здоровья.

Отказывая в удовлетворении требований, суд правильно исходил из того, что оснований для назначения требуемых истцом выплат не имеется, поскольку, как следует из заключения военно-врачебной комиссии, повреждение здоровья истца — <данные изъяты> травма, полученная им в связи с исполнением обязанностей военной службы с формулировкой «военная травма», не исключало для него возможности дальнейшего прохождения службы в органах внутренних дел в занимаемой им должности.

Заболевания же, послужившие основанием для вынесения ВВК заключения об ограничении годности к военной службе, не были связаны с выполнением истцом обязанностей военной службы, а были получены им в период прохождения службы.

При этом вопрос о том, вправе ли истец получать указанные компенсации в связи с тем, что он признан ограниченно годным к военной службе, предметом судебной проверки не являлся.

Между тем, представляется, что признание сотрудника ограниченно годным к военной службе в связи с повреждением здоровья в том случае, если это исключает возможность прохождения дальнейшей службы и влечет стойкую утрату трудоспособности, не лишает его права на получение ежемесячной денежной компенсации.

Из содержания приведенной выше нормы (ч. 6 ст. 43 Федерального закона «О полиции») следует, что повреждение здоровья, полученное сотрудником в связи с выполнением служебных обязанностей, должно исключать для него возможность дальнейшего прохождения службы в полиции и вести к досрочному увольнению сотрудника со службы по состоянию здоровья или в связи с болезнью.

В силу положений п.23 Приказа МВД России от 18.06.2012 г. № 590 «Об утверждении Инструкции о порядке осуществления выплат в целях возмещения вреда, причиненного в связи с выполнением служебных обязанностей, сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации или их близким родственникам» для решения вопроса о назначении и выплате ежемесячной денежной компенсации кадровым подразделением в комиссию предоставляется наряду с иными документами копия заключения ЦВВК (ВВК) о категории годности сотрудника к службе в органах внутренних дел, получившего увечье или иное повреждение здоровья в связи с выполнением служебных обязанностей, приведшее к расторжению контракта и увольнению сотрудника, с указанием причинной связи увечья или иного повреждения здоровья в формулировке «военная травма» (п. «г» в редакции Приказа МВД России от 19.03.2014 № 165).

В соответствии со ст. 82 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» к основаниям прекращения и расторжения контракта, исключающим дальнейшее прохождение службы, относятся увольнение по состоянию здоровья — на основании заключения военно-врачебной комиссии об ограниченной годности к службе в органах внутренних дел и о невозможности выполнять служебные обязанности в соответствии с замещаемой должностью при отсутствии возможности перемещения по службе (пункт 8 части 1), а также увольнение в связи с болезнью — на основании заключения военно-врачебной комиссии о негодности к службе в органах внутренних дел (пункт 1 части 3).

Таким образом, если ограничение годности к военной службе исключает для сотрудника возможность выполнять обязанности по занимаемой должности, и невозможно переместить сотрудника по службе, и это обстоятельство явилось основанием для расторжения с ним контракта, то при соблюдении прочих условий он имеет право на получение компенсационных выплат, предусмотренных п.п.5 и 6 ст. 43 Федерального закона «О полиции».

Черняховским городским судом Калининградской области обоснованно отказано члену семьи погибшего военнослужащего в иске о взыскании единовременного пособия в соответствии с п.8 ст.3 Федерального закона от 07.11.2011 № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» по тем основаниям, что гибель военнослужащего не была связана с исполнением им обязанностей военной службы.

Так, судом установлено, что военнослужащий прапорщик М. во время несения службы в суточном наряде дежурным по стоянке подразделения <данные изъяты> аэродрома Черняховск Калининградской области произвел выстрел себе в голову из пистолета ПМ и от полученного ранения скончался.

В соответствии с приведенной выше нормой федерального закона в случае гибели (смерти) военнослужащего или гражданина, призванного на военные сборы, наступившей при исполнении им обязанностей военной службы, либо его смерти, наступившей вследствие увечья (ранения, травмы, контузии) или заболевания, полученных им при исполнении обязанностей военной службы, до истечения одного года со дня увольнения с военной службы (отчисления с военных сборов или окончания военных сборов), членам семьи погибшего (умершего) военнослужащего или гражданина, проходившего военные сборы, выплачивается в равных долях единовременное пособие в размере <данные изъяты> руб.

При этом положения Федерального закона от 28.03.1998 г. № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службы», в отличие от ранее действовавшего правового регулирования, не относят самоубийство, как таковое, к обстоятельствам, исключающим признание гибели военнослужащего при исполнении обязанностей военной службы.

Между тем, материалами дела подтверждено, что в ходе производства судебно-химического исследования трупа М. установлено, что последний в момент смерти находился в состоянии опьянения.

Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что силу положений подп. «б» п. 2 ст. 37 Федерального закона от 28.03.1998 № 53-ФЗ «О воинской обязанности и военной службе» М. не может считаться погибшим при исполнении обязанностей военной службы, поскольку его гибель явилось следствием добровольного приведения себя в состояние опьянения.

При рассмотрении дела в апелляционной инстанции судебная коллегия согласилась с обоснованностью таких выводов районного суда.

В практике рассмотрения дел, связанных с выплатой единовременного пособия членам семьи сотрудника полиции вследствие увечья или повреждения здоровья, полученных в связи с выполнением служебных обязанностей, возникал вопрос относительно размера такого пособия и правильности применения законодательства, действующего на момент возникновения спорных правоотношений.

Так, Коваленко А.С. обратилась в суд с иском к органам управления Министерства внутренних дел РФ о взыскании единовременного пособия в связи с гибелью в 1994 г. при исполнении служебных обязанностей ее отца — сотрудника милиции Л. При этом истица полагала, что единовременное пособие должно быть выплачено ей в размере <данные изъяты> руб. в соответствии с ныне действующими положениями Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции».

Суд, рассматривая дело, а также судебная коллегия, проверяя законность решения в апелляционном порядке, согласились с такой позицией истицы и взыскали в ее пользу требуемую сумму.

Судебные инстанции указывали, что на момент гибели Л. правовое регулирование возмещения вреда членам семьи сотрудника милиции, погибшего в связи с осуществлением служебной деятельности, и лицам, находившимся на его иждивении, осуществлялось в соответствии с нормами Закона РФ «О милиции», который утратил силу 1 марта 2011 г.

Однако правовые гарантии членам семьи и иждивенцам умершего (погибшего) сотрудникам милиции в случае, если его гибель связана с осуществлением служебной деятельности, на получение единовременного пособия, установленные ч. 4 ст. 20 Закона РФ «О милиции», по сути, сохранены в ст. 23 ч. 3 п.1 Федерального закона «О полиции», и изменен был лишь размер единовременной выплаты.

Таким образом, как отметили судебные инстанции, в ст. 23 ч.3 Федерального закона «О полиции», которая в настоящее время является единственным правовым основанием выплат единовременного пособия, при сохранении тех же оснований и условий выплаты единовременного пособия, существенно увеличен ее размер.

Следовательно, истице, приобретшей право на получение единовременного пособия до введения в действие закона «О полиции», но не реализовавшей своевременно это право, единовременная выплата подлежит взысканию в размере <данные изъяты> руб.

Постановлением президиума Калининградского областного суда решение районного суда и апелляционное определение по делу были отменены в связи с неправильным применением норм материального права и дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

При новом рассмотрении суд, сделав правильный вывод о наличии у Коваленко А.С. прав на получение единовременного пособия, указал, что взыскание такого пособия в требуемом размере законом не предусмотрено.

В соответствии со ст. 29 Закона РФ от 18.04.1991 № 1026-1 «О милиции» в случае гибели сотрудника милиции в связи с осуществлением служебной деятельности либо его смерти до истечения одного года после увольнения со службы вследствие ранения (контузии), заболевания, полученных в период прохождения службы, семье погибшего (умершего) и его иждивенцам выплачивается единовременное пособие в размере десятилетнего денежного содержания погибшего (умершего) из средств соответствующего бюджета с последующим взысканием этой суммы с виновных лиц.

Пунктом 1 части 3 статьи 43 Федерального закона «О полиции», введенным в действие с 1 марта 2011 г., выплата единовременного пособия предусмотрена в твердой денежной сумме – <данные изъяты> руб.

В силу ст. 422 ГК РФ, если после заключения договора принят закон, устанавливающий обязательные для сторон правила иные, чем те, которые действовали при заключении договора, условия заключенного договора сохраняют силу, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров.

В соответствии с п.1 ст.4 ГК РФ акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие. Действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

Таким образом, положения Федерального закона «О полиции», устанавливающие фиксированную выплату единовременного пособия членам семьи и иждивенцам в случае смерти (гибели) сотрудника полиции, распространяются на отношения, возникшие с 1 марта 2011 г., то есть с момента введения его в действие.

При определении величины единовременного пособия следует руководствоваться тем нормативным актом, который действовал на момент возникновения спорных правоотношений, то есть гибели сотрудника полиции, поскольку именно с этим обстоятельством закон связывает возникновение права на получение соответствующих выплат.

Поскольку на момент гибели Л. действовал Федеральный закон «О милиции», размер единовременного пособия должен быть определен в размере десятилетнего денежного содержания сотрудника.

При таких обстоятельствах суд, удовлетворяя частично заявленный Коваленко А.С. иск, взыскал в ее пользу единовременное пособие в размере <данные изъяты> руб.

Апелляционная инстанция оставила такое решение районного суда без изменения.

Возникали в практике и вопросы, касающиеся возможности получения инвалидом вследствие военной травмы ежемесячной денежной компенсации в соответствии с ч. 13 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ в том случае, если он является получателем иных пособий и компенсаций по тем же основаниям в соответствии с иными федеральными законами.

Обращаясь в суд Ленинградский районный суд г. Калининграда с иском в интересах Андреевой Р.К. к военному комиссариату Калининградской области, прокурор просил признать незаконным отказ в назначении ей ежемесячной денежной компенсации, предусмотренной ч. 13 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат».

Судом установлено, что Андреева Р.К., ДД.ММ.ГГГГ рождения, с 2002 г. получает пенсию по случаю потери кормильца (супруга) в военном комиссариате Калининградской области. Поскольку супруг Андреевой Р.К. являлся инвалидом Великой Отечественной войны, ей с 1 января 2012 г. была назначена и выплачивается ежемесячная денежная компенсация в соответствии с ч. 10 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ. При этом, поскольку и сама Андреева Р.К. является инвалидом войны <данные изъяты> группы (ранение получено при защите СССР) она имеет право на получение ежемесячной денежной компенсации в соответствии с ч. 13 ст. 3 этого же закона.

Не оспаривая в целом право на получение Андреевой Р.К. двух ежемесячных денежных компенсаций, военным комиссариатом было отказано в назначении такой ежемесячной выплаты по тем основаниям, что военный комиссариат не является пенсионным органом, осуществляющим пенсионное обеспечение Андреевой Р.К., поскольку она лишь получает пенсию по случаю потери кормильца, однако сама не является пенсионером Министерства обороны РФ.

Суд первой инстанции со ссылкой на Правила выплаты ежемесячной денежной компенсации, установленной частями 9, 10, 13 статьи 3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», утвержденным Постановлением Правительства РФ от 22 февраля 2012 г. № 142, правильно исходил из того, что поскольку пенсионное обеспечение Андреевой Р.К. производится по линии Министерства обороны РФ на основании статей 28 и 29 Закона РФ от 12 февраля 1993 г. № 4468-1 «О пенсионном обеспечении лиц, проходивших военную службу….», а выплата ежемесячной денежной компенсации органами Пенсионного фонда РФ ей не производится, обязанность по назначению Андреевой Р.К. ежемесячной выплаты в соответствии с ч. 13 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ лежит на пенсионном органе Министерства обороны РФ.

Вместе тем, отказывая в удовлетворении иска прокурора, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что поскольку Андреевой Р.К. назначена и выплачивается с 1 января 2005 г. ежемесячная выплата как инвалиду войны на основании ст. 23.1 Федерального закона «О ветеранах», права на вторую ежемесячную выплату по тем же основаниям она не имеет.

При этом суд сослался на положения ч. 15 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ, предусматривающей, что ежемесячная денежная компенсация, назначаемая в соответствии со статьями 9, 10, 12 и 13 настоящей статьи, не производится лицам, получающим такие компенсации по тем же основаниям в соответствии с иными федеральными законами и нормативными правовыми актами Российской Федерации.

С обоснованностью такой позиции не согласилась апелляционная инстанция, и, отменяя решение суда, указала, что по смыслу ст. 23.1 Федерального закона «О ветеранах» (в редакции Федерального закона от 22 августа 2004 г. N 122-ФЗ, с принятием которого система мер социальной защиты ветеранов была преобразована в систему социальной поддержки) ежемесячная денежная выплата представляет собой неотъемлемую составляющую социальной поддержки ветеранов и членов их семей; по своей правовой природе она направлена на восполнение потерь для граждан, ранее являвшихся получателями натуральных льгот и гарантий, и, таким образом, на обеспечение гарантирования стабильности их юридического статуса.

В этой связи предусмотренный взамен части ранее установленных в натуральной форме социальных гарантий компенсаторный механизм покрытия соответствующих потерь (в денежном выражении) должен обеспечивать лицам, признанным законодателем обладателями особого правового статуса, реальные возможности располагать социальными благами, включая денежные компенсации, в объеме, сопоставимом с объемом ранее предоставлявшейся им социальной защиты в натуральной форме.

Таким образом, ежемесячная денежная выплата инвалидам войны, предусмотренная п.п.1 п.1 ст.23.1 Федерального закона «О ветеранах», выплачивается взамен натуральных льгот, предоставлявшихся ранее инвалидам войны на основании ст.14 Федерального закона «О ветеранах» (в редакции от 29.06.2004 г. № 49-ФЗ).

Ежемесячная денежная компенсация, предусмотренная ч.13 ст.3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», выплачивается в возмещение вреда, причиненного здоровью, т.е. имеет иную правовую природу и иные основания выплаты.

При таком положении апелляционная инстанции пришла к выводу о том, что получение Андреевой Р.К. ежемесячной денежной выплаты, назначенной ей в соответствии с Федеральным законом РФ «О ветеранах», не исключает возможность выплаты ежемесячной денежной компенсации, предусмотренной ч. 13 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ.

Анализ поступивших на обобщение дел свидетельствует о том, что в практике рассмотрения судами Калининградской области споров указанной категории возникали вопросы, связанные с установлением надлежащего ответчика, обязанного производить компенсационные выплаты, в той ситуации, когда военная травма получена сотрудником в период службы в вооруженных силах, а его пенсионное обеспечение осуществляется пенсионным органом иного ведомства.

Так, Центральным районным судом г. Калининграда был удовлетворен иск Хованского Л.С. о понуждении УМВД России по Калининградской области к выплате ему ежемесячной компенсации в счет возмещения вреда здоровью.

Из материалов гражданского дела следует, что Хованский Л.С. является ветераном Великой Отечественной войны, проходил службу в органах внутренних дел, уволен со службы и с 11 марта 1976 г. получает пенсию за выслугу лет, которую ему выплачивает пенсионный орган УМВД России по Калининградской области. Заключением ВТЭК от 16 марта 1993 г.Хованский Л.С. признан инвалидом <данные изъяты> группы вследствие заболевания, полученного истцом в период прохождения военной службы.

Заключением учреждения медико-социальной экспертизы от 18 сентября 2013 г. истцу бессрочно установлена <данные изъяты> группа инвалидности вследствие военной травмы, полученной в годы Великой Отечественной войны при прохождении службы по призыву в Вооруженных Силах.

Центром финансового обеспечения УМВД России по Калининградской области Хованскому Л.С. было отказано в назначении и выплате ему ежемесячной денежной компенсации в возмещение вреда, причиненного его здоровью, предусмотренной ч. 13 ст. 3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», со ссылкой на то, что военная травма была получена истцом не в период его службы в органах внутренних дел, а во время службы в Вооруженных Силах.

Не соглашаясь с обоснованностью такого отказа и удовлетворяя иск, суд правильно исходил из того, что в силу положений ч. 13 ст. 3 Федерального закона от 7 ноября 2011 г. № 306-ФЗ «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», введенного в действие с 1 января 2012 г., истец имеет право на получение ежемесячной денежной компенсация в возмещение вреда, причиненного его здоровью.

Согласно ч. 17 ст. 3 данного Федерального закона порядок финансирования и осуществления выплат, установленный ч. 13 настоящей статьи, определяется Правительством РФ

Во исполнение данного Федерального закона Постановлением Правительства РФ от 22 февраля 2012 г. № 142 «О финансовом обеспечении и об осуществлении выплаты ежемесячной денежной компенсации, установленной частями 9, 10 и 13 статьи 3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» утверждены Правила выплаты ежемесячной денежной компенсации, установленной частями 9, 10 и 13 статьи 3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат», военнослужащим, гражданам, призванным на военные сборы, и членам их семей, пенсионное обеспечение которых осуществляется Министерством обороны РФ, Министерством внутренних дел РФ и Федеральной службой безопасности РФ.

В соответствии с п. 3 названных Правил назначение ежемесячной денежной компенсации осуществляется пенсионными органами Министерства обороны РФ, Министерства внутренних дел РФ и Федеральной службы безопасности РФ, куда заявитель должен подать соответствующее заявление и необходимые документы.

Нормы, предусматривающей, что такую выплату должен осуществлять тот орган, при прохождении службы в котором была получена военная травма, действующее законодательство не содержит.

Таким образом, выплата указанной ежемесячной компенсации должна производиться пенсионным органом того министерства, которое осуществляет пенсионное обеспечение лица, получившего повреждение здоровья в связи с исполнением им обязанностей военной службы.

В этой связи суд первой инстанции обоснованно не согласился с доводами ответчика о том, что выплата указанной денежной компенсации должна осуществляться истцу Министерством обороны РФ, удовлетворив иск Хованского Л.С.

В практике рассмотрения дел указанной категории имел место спор, связанный с требованием органа, выплатившего денежные средства в возмещение вреда членам семьи погибшего сотрудника внутренних дел, о взыскании суммы выплат с лица, виновного в причинении ущерба.

В Балтийский городской суд обратилось ФГКУ УВО УМВД России по Калининградской области с иском к Голику Д.В., как к лицу виновному в причинении смерти сотруднику органа внутренних дел Д., о взыскании выплаченного членам семьи сотрудника единовременного пособия.

Судом установлено, что 15 августа 2011 г. в результате дорожно-транспортного происшествия погиб сотрудник органов внутренних дел Д. В связи с тем, что Д. погиб при исполнении служебных обязанностей членам его семьи в соответствии с п.1 ч.3 ст. 43 Федерального закона от 7 февраля 2011 г. № 3-ФЗ «О полиции» выплачено единовременное пособие в размере, равном 120-кратному размеру оклада денежного содержании, в сумме <данные изъяты> руб.

Виновным в ДТП являлся водитель Голик Д.В., который вступившим в законную силу приговором суда признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ – нарушение лицом, управляющим автомобилем, трамваем либо другим механическим транспортным средством, правил дорожного движения или эксплуатации транспортных средств, повлекшее по неосторожности смерть человека.

Ссылаясь на эти обстоятельства, истец, как орган, выплативший денежные средства в возмещение вреда, просил взыскать с Голика Д.В. сумму выплаченного единовременного пособия.

Разрешая спор, судебные инстанции обоснованно исходили из того, что положения Федерального закона «О полиции», вступившие в силу с 1 марта 2011 г. и действующие на момент возникновения спорных правоотношений — гибели 15 августа 2011 г. сотрудника органов внутренних дел, не предусматривают возможность последующего взыскания суммы единовременного пособия с виновных лиц. Такая возможность действительно предусматривалась ранее действующим Законом РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции» (ч. 2 ст.29) и Инструкцией о порядке возмещения ущерба, утвержденной Приказом МВД России от 15 октября 1999 г. № 805.

Закон РФ «О милиции» утратил силу с 1 марта 2011 г., а положения названной Инструкции, хотя и утратили силу лишь в июне 2012 г. на основании Приказа МВД России от 18 июня 2012 г. № 590, однако также не подлежат применению к спорным правоотношениям, поскольку были приняты в целях разъяснения утратившего силу Закона РФ «О милиции» и противоречат правовому акту, имеющему большую юридическую силу – Федеральному закону «О полиции».

При таких обстоятельствах судебные инстанции пришли к правильному выводу об отсутствии оснований для взыскания с виновного лица в пользу органа, осуществившего выплату единовременного пособия членам семьи погибшего сотрудника органов внутренних дел, суммы этого пособия.

По тем единичным делам, которые были разрешены судами в пользу истцов и с ответчика взыскана компенсация в счет возмещения вреда жизни и здоровью, требований о взыскании неустойки не заявлялось.

Поскольку правоотношения по выплате военнослужащим, сотрудникам органов внутренних дел, других органов и служб компенсаций, связанных с повреждением их здоровья или смертью, являются предметом специального правового регулирования и нормы приведенных выше Федеральных законов не предусматривают возможность начисления неустойки на подлежащие выплате суммы компенсаций, то положения гражданского законодательства к таким правоотношениям применению не подлежат.

Механизм, компенсирующий снижение покупательной способности в условиях инфляции выплачиваемых сумм, предусмотрен положениями соответствующих федеральных законов и устанавливает ежегодную индексацию указанных выплат с учетом уровня инфляции. Решение об увеличении (индексации) выплат принимается Правительством РФ.

3. Из анализа изученных дел, связанных с возмещением вреда военнослужащим, лицам рядового и начальствующего состава органов внутренних дел и иных органов и служб в соответствии с главой 59 ГК РФ следует, что суды в основном правильно разрешали подобного рода споры в форме гражданско-правового (деликтного) возмещения вреда, причиненного здоровью гражданина при исполнении обязанностей военной службы, службы в полиции и других соответствующих обязанностей (статья 1084 ГК РФ).

Как показало изучение судебной практики, суды при разрешении таких споров правильно исходили из того, что в отличие от специального правового регулирования, предусматривающего выплату военнослужащим или сотрудникам органов внутренних дел, иных органов и служб в счет возмещения вреда здоровью компенсационных выплат независимо от вины государственных органов или их должностных лиц в причинении вреда, ответственность за вред, причиненный жизни или здоровью военнослужащих и приравненных к ним лиц в порядке гл. 59 ГК РФ, наступает лишь при наличии общих оснований наступления такой гражданско-правовой ответственности (ст. 1064 ГК РФ), то есть только в том случае, когда причинение вреда здоровью имело место в результате виновных, противоправных действий государственных органов или их должностных лиц.

Так, Ленинградским районным судом г. Калининграда обоснованно отказано Абидуеву А.И. в иске к военному комиссариату и Министерству обороны о пересмотре размера получаемой им ежемесячной компенсации в возмещение вреда здоровью.

Как следует из материалов дела, Абидуев А.И. в 1993 г. уволен с военной службы в связи с получением им травмы при исполнении обязанностей военной службы и признании его негодным к военной службе. В этом же году истцу установлена <данные изъяты> группа инвалидности.

В соответствии с п.13 ст.3 Федерального закона «О денежном довольствии военнослужащих и предоставлении им отдельных выплат» Абидуеву А.Н. с 1 января 2012 г. назначена и выплачивается ежемесячно денежная компенсация в возмещение вреда, причиненного его здоровью, в размере <данные изъяты> руб.

Обращаясь в суд, истец настаивал на том, что ему, как лицу, утратившему трудоспособность и ставшему инвалидом вследствие исполнения обязанностей военной службы, должно выплачиваться возмещение вреда здоровью, сопоставимое с денежным содержанием, которое он имел на момент увольнения с военной службы, рассчитанное по правилам главы 59 ГК РФ, с чем обоснованно не согласился суд.

Отклоняя заявленный иск, суд исходил из того, что право Абидуева А.И. на возмещение вреда, причиненного его здоровью в связи с выполнением обязанностей военной службы, обеспечено государством в рамках того публично-правового механизма, который предусмотрен действующим законодательством.

Поскольку вины командования войсковой части, в которой проходил службу истец, или иных органов военного управления в причинении вреда его здоровью не имелось, и они не являются непосредственными причинителями вреда его здоровью, суд пришел к обоснованному выводу об отсутствии оснований для возникновения у ответчиков гражданско-правовой ответственности перед истцом.

В то же время, разрешая спор по иску Сюндюкова О.Ш. о взыскании с военного комиссариата Калининградской области единовременной выплаты и ежемесячных платежей в счет возмещения вреда здоровью, Черняховский городской суд Калининградской области посчитал иск подлежащим удовлетворению.

При рассмотрении дела судом установлено, что в 1981 г. истец, пройдя медицинское освидетельствование в районном военкомате, был признан годным к военной службе, призван на действительную военную службу и направлен в войсковую часть. Между тем, в ходе его медицинского освидетельствования при призыве на военную службу не было выявлено имеющееся у него на тот момент заболевание — <данные изъяты>, которое в соответствии с Расписанием болезней и физических недостатков, утвержденным Приказом Министра обороны СССР от 3 сентября 1973 г. № 185, являлось безусловным основанием к освобождению от службы. В период прохождения Сюндюковым О.Ш. службы и в связи с обострением имеющегося заболевания ему была проведена операция — <данные изъяты> (<данные изъяты>), и он был признан негодным к военной службе в связи с заболеванием, полученным в период прохождения военной службы.

В 2008 г. истцу была установлена <данные изъяты> группа инвалидности с утратой трудоспособности.

В соответствии с выводами судебно-медицинской экспертизы, проведенной в ходе рассмотрения дела, утрата истцом трудоспособности в 2008 г. обусловлена заболеванием – <данные изъяты>, имеющимся у Сюндюкова О.Ш. до призыва на военную службу и развившемся в период прохождения военной службы.

Удовлетворяя заявленные требования, суд мотивировал решение тем, что вред здоровью истца причинен в результате неправомерных виновных действий призывной комиссии военкомата, которая не выявила у Сюндюкова О.Ш. имеющееся заболевание, препятствующее призыву на военную службу.В результате призыва истца, негодного к военной службе в силу имеющегося у него заболевания, и исполнения им обязанностей военной службы, связанных с выполнением требований военной и физической подготовки, был причинен вред здоровью истца, повлекший частичную утрату им профессиональной трудоспособности в 2008 г.

Установив причинную связь между противоправными действиями ответчика, в результате которых истец, страдающий заболеванием, исключающим возможность призыва на военную службу, исполнял обязанности военной службы и наступлением для истца вредных последствий в виде частичной утраты трудоспособности, суд правомерно возложил на военный комиссариат Калининградской области обязанность по возмещению вреда, причиненного здоровью истца, в соответствии с главой 59 ГК РФ.

Аналогичный правовой подход применялся судами Калининградской области и к рассмотрению споров по искам военнослужащих или сотрудников внутренних дел, их близких родственников о взыскании компенсации морального вреда, причиненного повреждением здоровья или смертью.

Так, Балтийский городской суд Калининградской области, разрешая требования Могилевец О.В., заявленные в своих интересах и интересах несовершеннолетних детей, и взыскивая в ее пользу с Министерства финансов за счет казны Российской Федерации компенсацию морального вреда, причиненного смертью ее супруга Б., умершего в связи с заболеванием, полученным в период прохождения военной службы по призыву, пришел к выводу об их обоснованности.

При этом судом установлено, что Б., проходя по службу призыву, в январе 2011 г. в результате скола коронки зуба получил травму <данные изъяты>. С января по июнь 2011 г. он обращался в медпункт войсковой части с жалобами на болевые ощущения на языке и ему назначалось полоскание полости рта фурацилином. После окончания срока службы в августе 2011 г. он обращался в лечебные учреждения в связи с повреждением <данные изъяты>, ему устанавливались различные диагнозы, назначалось лечение. В октябре 2011 года у Б. диагностирован <данные изъяты>.

В соответствии с заключением военно-врачебной комиссии от 22 июня 2012 г. указанное заболевание признано полученным Б. в период военной службы.

Несмотря на проводимое лечение, в октябре 2012 г. Б. умер.

Принимая решение, суд первой инстанции исходил из того, что вред здоровью Б., повлекший его смерть, причинен по вине должностных лиц войсковой части и в результате их противоправных действий, не обеспечивших своевременное и надлежащее обследование и лечение военнослужащего, посчитав, что в соответствии со статьями. 1084, 151 ГК РФ ответчик виновен в причинении морального вреда семье умершего Б. и имеются основания для взыскания компенсации морального вреда.

Апелляционная инстанция, отменяя решение и не соглашаясь с оценкой имеющихся в деле доказательств, пришла к иному выводу — об отсутствии данных о совершении должностными лицами войсковой части виновных противоправных действий, приведших к причинению вреда здоровья Б., а впоследствии и его смерти.

Суд апелляционной инстанции, проанализировав выводы судебно-медицинской экспертизы, из которых следовало, что травмирующее воздействие острого края зуба на слизистую оболочку языка могло быть не единственной причиной развития злокачественного опухолевого процесса, но явилось «пусковым» (провоцирующим) моментом, приняв во внимание предположительные суждения экспертов о возможности предотвращения или приостановления прогрессирования <данные изъяты> заболевания методами консервативного лечения с учетом специфики этого заболевания, а также иные установленные судом обстоятельства дела, пришел к обоснованному выводу о том, что не имеется достаточных оснований для вывода о том, что вред здоровью истца, повлекший его смерть, был причинен по вине должностных лиц войсковой части и возник в результате их незаконного бездействия и неоказания своевременной медицинской помощи.

Поскольку в силу приведенных выше положений ГК РФ отсутствие вины должностных лиц войсковой части в причинении вреда здоровью военнослужащего исключает возможность наступления гражданско-правовой ответственности, судебная коллегия, отменяя решение, отказала Могилевец О.В. в иске о взыскании компенсации морального вреда.

4. Имелся в практике рассмотрения дел указанной выше категории случай необоснованного возврата искового заявления Скоромной Е.В., заявившей требование о взыскании компенсации морального вреда, причиненного смертью ее супруга — военнослужащего, наступившей, как полагала истица, по вине должностных лиц войсковой части.

Полагая, что спор неподсуден данному суду, Черняховский городской суд Калининградской области исходил из того, что такой иск должен быть предъявлен по общим правилам подсудности по месту нахождения ответчика Министерства финансов РФ.

Отменяя определение судьи, апелляционная инстанция указала, что в данном случае требование истицы о взыскании компенсации морального вреда вытекает из характера и существа правоотношений, указанных в ч. 5 ст. 29 ГПК РФ, и поэтому она вправе обратиться в суд по месту причинения вреда.

Сославшись на п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 26.01.2010 г. № 1 «О применении судами гражданского законодательства, регулирующего отношения по обязательствам вследствие причинения вреда жизни и здоровью гражданина», в соответствии с которым иски о возмещении вреда, причиненного увечьем, иным повреждением здоровья или в результате смерти кормильца, в том числе иски о компенсации морального вреда, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности – по месту жительства ответчика (по месту нахождения организации), так и в суд по месту своего жительства или месту причинения вреда (статьи 28 и 29 ГПК РФ), судебная коллегия пришла к выводу о том, что право альтернативной подсудности имеют не только истцы, непосредственно которым причинен вред здоровью, увечье, но и лица, которым причинен моральный вред вследствие таких действий.

С учетом изложенного, апелляционной инстанцией отменено определение о возвращении искового заявления и оно направлено в городской суд для принятия к производству.

Случаев оставления без движения исковых заявлений дел названной категории по мотиву неоплаты их государственной пошлиной не имелось, а изучение поступивших на обобщение дел показало, что истцы при обращении в суд как с требованиями о выплатах страхового возмещения, так и ежемесячной компенсации за вред здоровью, государственную пошлину при подаче иска, как правило, не оплачивали.

Из анализа поступивших на обобщение дел усматривается, что судами области рассматривались дела, по которым, наряду с исковыми требованиями о взыскании недополученного страхового возмещения, заявлялись и требования о компенсации морального вреда.

Так, обращаясь в Ленинградский районный суд г. Калининграда суд с иском к страховой компании ОАО «Росгосстрах», Латушкин Д.В. указывал, что в связи с установлением ему в 2012 г. инвалидности, наступившей в результате заболевания, полученного в период прохождения военной службы, он обратился к ответчику о выплате ему страхового возмещения как инвалиду <данные изъяты> группы в размере <данные изъяты> руб.

ОАО «Росгосстрах», ссылаясь на положения Государственного контракта, выплатило ему в счет страхового возмещения <данные изъяты> руб., составивших 25 окладов его месячного денежного содержания.

Истец, полагая определение размера страховой выплаты неправильным, просил взыскать с ответчика недополученную часть страхового возмещения и компенсировать причиненный ему моральный вред, который он обосновывал тем, что при очевидности факта утраты здоровья в период военной службы он должен доказывать свое право на получение страховых выплат в установленных законом размерах.

Разрешая спор, суд взыскал со страховой компании недополученную истцом часть страхового возмещения и отказал во взыскании компенсации морального вреда.

Отказывая в удовлетворении требований о компенсации морального вреда, суд исходил из того, что данный спор связан с нарушением имущественных прав истца, выразившихся в выплате ему страхового возмещения не в полном объеме. Поскольку возможность компенсации морального вреда в случае несвоевременной выплаты страхового возмещения или выплаты такого возмещения не в полном объеме прямо в специальном законе не предусмотрена, законных оснований к взысканию компенсации морального вреда в данном случае не имеется.

По аналогичным основаниям Зеленоградским районным судом Калининградской области было отказано в иске Ворона А.М. к той же страховой компании о компенсации морального вреда.

Такой подход к разрешению требований о компенсации морального вреда по указанной категории дел признавался судебной коллегией правильным.

Абсолютное большинство дел, поступивших на обобщение, были рассмотрены судами Калининградской области в установленные законом процессуальные сроки. Нарушение таких сроков по отдельным делам обусловлено объективными причинами, как правило, истребованием документов, подтверждающих те обстоятельства, с наличием которых закон связывает возможность производства страховых или иных выплат, в том числе и в учреждениях, находящихся в других регионах, а также отложением дел по ходатайствам истцов в связи с прохождением ими планового стационарного лечения.

Судебная коллегия по гражданским делам

Калининградского областного суда