В 1 — ом полугодии 2015 года судебной коллегией по уголовным делам областного суда в апелляционном порядке отменены приговоры в отношении 8 лиц (в 1-ом полугодии 2014 — в отношении 7 лиц).

Из них:

— в отношении 7 лиц отменены приговоры с направлением дел на новое судебное разбирательство;

— в отношении 1 – го лица отменен приговор с направлением дела прокурору

Основаниями к отмене приговоров явились:

— несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела – в отношении 3 — х лиц;

— нарушение уголовно-процессуального закона – в отношении 5 лиц.

Основной причиной отмены приговоров явилось:

Нарушение уголовно — процессуального закона при вынесении приговора.

Согласно ч. 4 ст. 231 УПК РФ стороны должны быть извещены о месте, дате и времени судебного заседания не менее чем за 5 суток до его начала. 

Так, отменен приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 3 февраля 2015 года в отношении J., поскольку при апелляционном рассмотрении дела установлено, что срок, указанный в ч. 4 ст. 231 УПК РФ, предоставляющий обвиняемому время для подготовки к защите от предъявленного обвинения, судом соблюден не был.

Уголовное дело в отношении J., которому на стадии предварительного следствия была избрана мера пресечения в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении, поступило в Центральный районный суд г. Калининграда 24 ноября 2014 г.

18 декабря 2014 г. из ФКУ СИЗО-№ УФСИН России по Калининградской области в Центральный районный суд г. Калининграда поступило ходатайство J., содержащее просьбу письменно известить его о дате судебного заседания по данному уголовному делу в связи с тем, что он находится под стражей в следственном изоляторе по другому уголовному делу.

Постановлением судьи Центрального районного суда г. Калининграда от 24 декабря 2014 г. судебное заседание по рассмотрению уголовного дела по обвинению J. в совершении преступления, предусмотренного п. «б», «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ, назначено на 9 часов 30 минут 13 января 2015 г.

Копия этого постановления, согласно сопроводительному письму от 24 декабря 2014г., несмотря на ходатайство осужденного и наличие у суда сведений о содержании J. под стражей в следственном изоляторе, была направлена последнему по месту его жительства.

Согласно протоколу судебного заседания, 13 января 2015г., в связи с неявкой подсудимого J. по делу был объявлен перерыв до 3 февраля 2015г., когда уголовное дело было рассмотрено по существу.

Сведений, которые свидетельствовали бы об извещении J. о месте, дате и времени судебного заседания в установленный законом срок, в материалах уголовного дела не содержится.

Согласно пояснениям осужденного в суде апелляционной инстанции, он, находясь под стражей, не был уведомлен как о назначении дела к слушанию 13 января 2015г., так и о судебном заседании 3 февраля 2015г.

Согласно информации, предоставленной начальником ФКУ СИЗО-№ УФСИН России по Калининградской области, в материалах личного дела осужденного сведений об извещении J. о назначении судебного заседания в Центральном районном суде г. Калининграда на 13 января 2015г. и его отложении на 3 февраля 2015г. также не имеется.

Из протокола судебного заседания также видно, что суд не выяснял, когда подсудимый J. был извещен о времени судебного заседания, готов ли он к судебному разбирательству.

Учитывая, что ненадлежащее извещение о судебном разбирательстве, как лишающее подсудимого возможности заранее подготовиться к судебному заседанию, ограничило гарантированное законом право J. на защиту и могло повлиять на законность и обоснованность вынесенного судебного решения, названное несоблюдение судом процедуры судопроизводства является существенным нарушением уголовно-процессуального закона и повлекло отмену приговора.

(апелляционное постановление № от 23.06.2015)

По аналогичному основанию отменен приговор Багратионовского районного суда Калининградской области от 19 ноября 2014 года в отношении Гг.. 

Постановлением судьи Багратионовского районного суда Калининградской области от 29 сентября 2014 года судебное заседание по рассмотрению уголовного дела по обвинению Гг. в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ, назначено на 14 часов 13 октября 2014 года.

Копия этого постановления вручена Гг. в день судебного заседания – 13 октября 2014 года, что осужденная подтвердила в ходе апелляционного рассмотрения дела.

Сведений, которые свидетельствовали бы об извещении Гг. о месте, дате и времени судебного заседания в установленный законом срок, в материалах уголовного дела не содержится.

(апелляционное определение № от 4.02.2015)

В соответствии со ст.259 УПК РФ в ходе судебного заседания ведется протокол, который отражает весь ход судебного процесса. Протокол должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение 3 суток со дня окончания судебного заседания. Протокол в ходе судебного заседания может изготавливаться по частям, которые, как и протокол в целом, подписываются председательствующим и секретарем.

Это требования уголовно-процессуального закона судом нарушены при вынесении приговора от 9 декабря 2014 года в отношении Z. (Ленинградский районный суд г. Калининграда).

Так, во вводной части приговора указано, что дело рассматривалось при двух секретарях.

Как видно из протокола судебного заседания, по данному уголовному делу состоялось пять заседаний.

Согласно доводам апелляционной жалобы и постановлению судьи о частичном удостоверении замечаний на протокол судебного заседания, на последнем заседании была произведена замена одного секретаря на другого секретаря.

Между тем, протокол судебного заседания секретарем, который участвовал в последних судебных заседаниях, не подписан, что свидетельствует фактически об отсутствии данного протокола.

Указанное нарушение уголовно-процессуального закона повлекло в соответствии со ст.ст.389-17, 389-22 УПК РФ отмену приговора с направлением дела на новое судебное рассмотрение.

(апелляционное постановление № от 2.06.2015)

Согласно ст. 298 УПК РФ, приговор постановляется судом в совещательной комнате. Во время постановления приговора в этой комнате могут находиться лишь судьи, входящие в состав суда по данному уголовному делу. 

Данные требования уголовно-процессуального закона нарушены при вынесении приговора от 10 февраля 2015 года в отношении Ж. (Светлогорский городской суд Калининградской области).

Как усматривается из протокола судебного заседания, судебные прения и выступления осужденного с последним словом по настоящему делу были проведены 23 января 2015 года и судья удалился в совещательную комнату. 10 февраля 2015 года приговор был постановлен и провозглашен.

Вместе с тем, как следует из материалов уголовного дела в отношении С. (другого лица), исследованных в суде апелляционной инстанции и находившихся в производстве того же судьи, 30 января 2015 года и 09 февраля 20015 года председательствующим судьей, находящимся в совещательной комнате по уголовному делу в отношении Ж., было вынесено три постановления о приводе С. и постановление об объявлении в розыск подсудимого С. и изменении тому меры процессуального принуждения – обязательство о явке на меру пресечения в виде содержания под стражей.

Таким образом, суд первой инстанции, в соответствии с требованиями п.8 ч.2 ст.389-17 УПК РФ допустил нарушение тайны совещания судьи при постановлении приговора по настоящему уголовному делу.

(апелляционное определение № от 9.06.2015)

В соответствии с положениями ст.73 УПК РФ в ходе предварительного расследования в обязательном порядке должны быть установлены обстоятельства совершения преступления – место, время и способ его совершения.

Данные обстоятельства согласно ст.225 УПК РФ в обязательном порядке должны найти отражение в обвинительном акте, который и является сформированным обвинением по результатам проведенного предварительного расследования в форме дознания в отношении лица, привлекаемого к уголовной ответственности.

В связи с нарушением указанных требований закона отменен приговор Нестеровского районного суда Калининградской области от 26 января 2015 года в отношении О., осужденного по ст. 222 ч.1 УК РФ, и уголовное дело направлено прокурору для устранения недостатков при составлении обвинительного акта.

Так, как видно из материалов дела, обвинительный акт по данному уголовному делу не отвечает требованиям уголовно-процессуального закона, поскольку в нем не указано, какие конкретно действия, признанные дознанием преступными, совершил О., то есть фактически отсутствует описание преступного деяния, в совершении которого он обвинялся.

Согласно п.1 ч.1 ст.237 УПК РФ дело не может быть принято к производству судом, если обвинительный акт составлен с нарушением требований уголовно-процессуального закона и эти нарушения исключают возможность постановления приговора на основании такого обвинительного акта.

Соответственно, начиная судебное рассмотрение дела по существу предъявленного лицу обвинения, суд должен убедиться, что при составлении обвинительного акта нарушений уголовно-процессуального закона не допущено и отсутствуют препятствия для осуществления судопроизводства.

Однако, постановляя в отношении О. обвинительный приговор, суд не убедился в отсутствии препятствий рассмотрения дела судом и в нарушение требований уголовно-процессуального закона в приговоре указал, что О. «… умышленно в рюкзаке среди личных вещей незаконно носил запрещенные в гражданском обороте основные части огнестрельного оружия», хотя в обвинительном акте отсутствовало указание на такие действия обвиняемого.

(апелляционное постановление № от 16.04.2015)

Изменены приговоры в отношении 44 лиц:

— с изменением квалификации и со снижением меры наказания – 18 лиц

— с изменением квалификации и с усилением меры наказания – 1 лицо

— без изменения квалификации со снижением меры наказания – 21 лицо

— без изменения квалификации с усилением меры наказания – 4 лица

Основаниями к изменению приговоров явились:

— несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела – в отношении 15 лиц;

— неправильное применение уголовного закона – в отношении 24 лиц;

— несоответствие назначенного по приговору наказания тяжести совершенного преступления, личности виновного (несправедливость приговора – ст. 383 УПК РФ) – в отношении 5 лиц.

Таким образом, большая часть ошибок допускается, в связи с неправильным применением уголовного закона и нарушением требований Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации.

Так, изменен приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 6 марта 2015 года в отношении несовершеннолетнего G., осужденного по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к обязательным работам на срок 100 часов, по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ с применением ст. 64 УК РФ к обязательным работам на срок 120 часов, по ч. 3 ст. 30 — п. «а ч. 2 ст. 166 УК РФ к штрафу в размере 20000 рублей. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим, окончательно назначено наказание в виде обязательных работ на срок 120 часов.

Суд при назначении наказания по п. «г» ч. 2 ст. 161 УК РФ назначил более мягкий вид наказания, чем предусмотрено санкцией соответствующей статьи, указав на применение статьи 64 УК РФ. Вместе с тем, согласно ч. 4 ст.15 УК РФ данное преступление отнесено к категории тяжких, в связи с чем по совокупности преступлений наказание не могло назначаться по правилам поглощения менее строгого наказания более строгим, установленным ч. 2 ст. 69 УК РФ. Кроме того, в соответствии с ч. 2 ст. 71 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 20000 рублей надлежит исполнять самостоятельно.

Апелляционной инстанцией приговор изменен: G. назначено наказание по совокупности преступлений, предусмотренных п. «в» ч.2 ст.158 УК РФ и п. «г» ч.2ст.161 УК РФ путем частичного сложения наказаний в виде 150 часов обязательных работ; наказание в виде штрафа в размере 20000 рублей постановлено исполнять самостоятельно.

(апелляционное определение № от 27.05.2015)

Приговор Гурьевского районного суда Калининградской области от 23 марта 2015 года в отношении Х. изменен.

Указанным приговором Х. осужден к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ на 1 год, по ч. 1 ст. 166 УК РФ на 2 года, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений наказание назначено путем частичного сложения – 2 года 6 месяцев лишения свободы, в соответствии с ч. 4 ст. 74 УК РФ условное осуждение по приговору от 03 сентября 2012 года отменено, на основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров путем частичного сложения с неотбытой частью наказаний по приговорам от 03 сентября 2012 года и 12 февраля 2013 года окончательное наказание назначено 3 года 6 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

Действия Х. по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ квалифицированы верно.

Предъявленное Х. обвинение в совершении покушения на кражу чужого имущества и по пресеченному работниками охранного предприятия угону транспортного средства нашло свое подтверждение доказательствами, собранными по уголовному делу.

Однако юридическая оценка действий виновного по неправомерному завладению транспортным средством как оконченного преступления является необоснованной, не подтвержденной материалами дела, как того требует ч. 7 ст. 316 УПК РФ.

Как видно из фабулы обвинения, умысел Х. был направлен на то, чтобы завести автомобиль и совершить на нем поездку, и это по не зависящим от виновного обстоятельствам осуществить ему не удалось.

Несмотря на то, что Х. переместил автомашину с места стоянки, однако по смыслу закона одного начала движения для констатации факта неправомерного завладения недостаточно; необходимо, чтобы виновный получил возможность беспрепятственно, по своему усмотрению использовать транспортное средство.

Согласно п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 09 декабря 2008 года № 25 как покушение на угон транспортного средства следует рассматривать действия лица, пытавшегося взломать замки и системы охранной сигнализации, завести двигатель либо с целью угона начать движение, если действия этого лица были пресечены или по иным не зависящим от него обстоятельствам ему не удалось реализовать преступный умысел на использование транспортного средства в личных интересах без цели хищения.

При таких обстоятельствах действия Х. по неправомерному завладению транспортным средством надлежит квалифицировать как покушение на угон – по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 166 УК РФ.

Суд по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ назначил Х. наказание в виде 1 года лишения свободы, которое с учетом требований ч. 3 ст. 66, ч. 5 ст. 62 УК РФ является для осужденного максимальным. Назначение такого наказания при наличии признанных приговором смягчающих обстоятельств несправедливо. В связи с изложенным наказание за покушение на кражу подлежит снижению.

Кроме того, в силу ч. 1 ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется не отбытая часть наказания по предыдущему приговору. Суд же, правильно указав на ст. 70 УК РФ, окончательное наказание по совокупности приговоров назначил путем частичного сложения.

Таким образом, судом апелляционной инстанции приговор в отношении Х. был изменен: действия с ч. 1 ст. 166 УК РФ переквалифицированы на ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 166 УК РФ и назначено наказание 1 год 10 месяцев лишения свободы. Наказание, назначенное по ч. 3 ст. 30, ч. 1 ст. 158 УК РФ, снижено до 10 месяцев лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ наказание по совокупности преступлений назначено путем частичного сложения – 2 года 3 месяца лишения свободы. В соответствии со ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединены неотбытые наказания по приговорам Гусевского городского суда Калининградской области от 03 сентября 2012 года и от 12 февраля 2013 года и окончательное наказание по совокупности приговоров назначено 3 года 2 месяца лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

(апелляционное постановление № от 14.05.2015)

Приговор Славского районного суда Калининградской области от 11 декабря 2014 года в отношении Ч. изменен.

Указанным приговором Ч. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 5 годам лишения свободы без штрафа и ограничения свободы, в соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 5 лет.

Делая вывод о возможности назначения осужденному наказания с применением ст. 73 УК РФ, суд не учел, что согласно пункту «в» части 1 статьи 73 УК РФ условное осуждение не назначается при опасном рецидиве, а, как следует из материалов дела, 18.08.2005 Ч. был осужден к реальному лишению свободы за особо тяжкое преступление, в связи с чем в соответствии с п. «б» ч.2 ст.18 УК РФ настоящее тяжкое преступление совершено им при опасном рецидиве.

Суд апелляционной инстанции дополнил приговор указанием на то, что преступление совершено при опасном рецидиве, и исключил указание на назначение Ч. наказания с применением статьи 73 УК РФ.

В то же время, принимая во внимание, помимо указанных в приговоре обстоятельств, незначительный промежуток времени, в течение которого Ч. приобрел и хранил наркотическое средство, судебная коллегия пришла к выводу, что срок назначенного осужденному наказания – 5 лет лишения свободы является несправедливым, чрезмерно суровым и подлежит снижению.

В соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ отбывание наказания Ч., ранее отбывавшему лишение свободы и совершившему преступление при опасном рецидиве, назначен в исправительной колонии строгого режима.

(апелляционное определение №)

Приговор Светлогорского городского суда Калининградской области от 17 февраля 2015 года в отношении Б. изменен со снижением наказания.

Указанным приговором Б. осужден: по ч.1 ст.222 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы; на основании ч.4 ст.74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 23.04.2014 года и в соответствии со ст.70 УК РФ окончательно назначено 2 года 2 месяца лишения свободы без штрафа с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Однако, указание в приговоре на редакцию ст.222 ч.1 УК РФ от 21 июля 2014 года является неверной, поскольку изменения в редакцию этой статьи 21 июля 2014 года не вносились, поэтому действия Б. должны быть переквалифицированы на ст.222 ч.1 УК РФ в редакции от 28 декабря 2010 года – на момент совершения преступления.

Кроме этого, судом в нарушение правил ст.74 ч.4 УК РФ вопрос об отмене или сохранении условного осуждения по приговору от 23 апреля 2014 года не решен.

В связи с изложенным, из резолютивной части приговора исключено указание на отмену условного осуждения по приговору от 23 апреля 2014 года и на назначение Б. наказания по ст.70 УК РФ по совокупности приговоров.

Приговор от 23 апреля 2014 года в отношении осужденного постановлено исполнять самостоятельно.

(апелляционное постановление № от 17.04.2015)

Приговором Центрального районного суда г. Калининграда от 2 марта 2015 года в отношении М., Я. изменен.

Указанным приговором М. осужден по ч. 1 ст. 161, п. «г» ч. 2 ст. 161, п.п. «в», «г» ч. 2 ст. 127, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ, Я. по п.п. «в», «г» ч. 2 ст. 127, п. «а» ч. 3 ст. 111 УК РФ.

Юридическая оценка содеянного соответствует установленным обстоятельствам преступлений.

Вместе с тем квалифицируя содеянное Я. и М. по п. «а» ч.3 ст.111 УК РФ, и в том числе и по признаку « применения предметов, используемых в качестве оружия» суд не учел, что указанный признак был введен в действие ФЗ -№227 от 21 июля 2014 года, то есть после совершения указанного преступления (29 июня 2014 года). В силу этого и положений ст.9 УК РФ он подлежит исключению из обвинения, а назначенное осужденным наказание следует смягчить.

(апелляционное определение № от 26.05.2015)

Приговор Правдинского районного суда Калининградского областного суда от 30 марта 2015 года в отношении Пп. изменен со снижением наказания.

Указанным приговором Пп. осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ по двум эпизодам к 1 году 6 месяцам лишения свободы за каждый. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 2 года 6 месяцев лишения свободы. В соответствии с ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по приговору от 18 ноября 2014 года, окончательно назначено 3 года лишения свободы без назначения дополнительных наказаний. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей. Приговор Правдинского районного суда Калининградской области от 8 августа 2014 года постановлено исполнять самостоятельно.

Согласно п. 47 постановления Пленума Верховного суда РФ от 11.01.2007 N 2 «О практике назначения судами РФ уголовного наказания» если в отношении условно осужденного лица будет установлено, что оно виновно еще и в другом преступлении, совершенном до вынесения приговора по первому делу, правила ст. 69 УК РФ применены быть не могут, поскольку в ст. 74 УК РФ дан исчерпывающий перечень обстоятельств, на основании которых возможна отмена условного осуждения. В таких случаях приговоры по первому и второму делам исполняются самостоятельно.

Как усматривается из материалов уголовного дела, 18 ноября 2014 года Пп. был осужден к условной мере наказания, а последующий приговор от 30 марта 2015 года вынесен за преступления, совершенные им до 18 ноября 2014 года.

Таким образом, суд не мог назначить Пп. наказание по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ, в связи с чем из судебного решения исключению подлежит указание о применении правил ч. 5 ст. 69 УК РФ.

Кроме того, согласно ч. 3 ст. 72 УК РФ в ее взаимосвязи с положениями ст. 73 УК РФ время содержания лица под стражей до судебного разбирательства засчитывается только в срок лишения свободы, подлежащего реальному отбыванию, и на лиц, осужденных к лишению свободы условно, данное правило не распространяется.

Принимая во внимание приведенные положения закона, из резолютивной части приговора суда от 30 марта 2015 года подлежит исключению указание о зачете в срок наказания времени содержания Пп. под стражей, а также указание об исчислении срока наказания с 20 ноября 2014 года, поскольку Пп. по вышеназванному приговору осужден к условной мере наказания.

(апелляционное определение № от 10.06.2015) 

Приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 21 августа 2014 года в отношении W. изменен, наказание усилено.

Приговором W. осужден по ч. 3 ст. 30 – п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 6 месяцам исправительных работ с удержанием 5 % заработка в доход государства; приговор от 31.07.2014 постановлено исполнять самостоятельно.

Суд первой инстанции, принимая решение о самостоятельном исполнении приговора от 31 июля 2014 года, не учел, что преступление, за которое W. осужден по настоящему уголовному делу, совершено 16 апреля 2014 года – до вынесения приговора от 31 июля 2014 года, а в соответствии с частью 5 статьи 69 УК РФ, если после вынесения судом приговора по делу будет установлено, что осужденный виновен еще и в другом преступлении, совершенном им до вынесения приговора суда по первому делу, окончательное наказание назначается по совокупности преступлений по правилам частей 1-4 статьи 69 Уголовного Кодекса РФ, и в этом случае в окончательное наказание засчитывается наказание, отбытое по первому приговору суда.

Таким образом, судом апелляционной инстанции приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 21 августа 2014 года в отношении W. изменен: из приговора исключено указание на то, что приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 31.07.2014 подлежит самостоятельному исполнению; в соответствии с частью 5 статьи 69 УК РФ по совокупности преступлений по настоящему приговору и по приговору от 31.07.2014 путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено наказание в виде 1 года исправительных работ с удержанием 10 % заработка в доход государства, в соответствии с частью 3 статьи 72 УК РФ зачтено в срок отбытия наказания время содержания W. под стражей по приговору от 31 июля 2014 года – с 03 июня 2014 года по 31 июля 2014 года.

(апелляционное постановление № от 19.01.2015)

Приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 24 ноября 2014 года в отношении Тт., которым он осужден по ч. 1 ст. 306 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.12.2011 г. № 420-ФЗ) к штрафу в размере 4000 рублей, изменен с усилением наказания – повышением размера штрафа до 5000 рублей.

Согласно ч. 2 ст. 46 УК РФ штраф устанавливается в размере от пяти тысяч до пяти миллионов рублей, не может быть менее 5 000 рублей.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции изменил приговор суда в части назначенного наказания.

(апелляционное постановление № от 27.01.2015)

Приговор Гурьевского районного суда Калининградской области от 23 декабря 2014 года в отношении Е1 изменен с усилением наказания.

Указанным приговором Е1 осужден по ч. 1 ст. 228 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы, на основании части 4 статьи 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговорам от 22.01.2013 и от 25.03.2013, в соответствии со ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговорам от 22.01.2013 и от 25.03.2013 по совокупности приговоров окончательно назначено 3 года лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Однако, согласно ч. 4 ст. 70 УК РФ окончательное наказание по совокупности приговоров должно быть больше как наказания, назначенного за вновь совершенное преступление, так и неотбытой части наказания по предыдущему приговору суда.

Из материалов дела усматривается, что Е1 ранее судим приговорами от 22.01.2013 и от 25.03.2013 года условно к 1 году 6 месяцам лишения свободы и к 3 годам лишения свободы, соответственно.

Оснований считать, что Е1 отбывал наказание по приговорам, которыми осужден условно, не имеется.

Таким образом, в соответствии с вышеприведенными положениями уголовного закона окончательное наказание Е1 по совокупности названных приговоров должно превышать 3 года лишения свободы, что судом не соблюдено.

При изложенных обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о необходимости назначить Е1 по совокупности приговоров более строгое наказание, соответствующее требованиям части 4 статьи 70 УК РФ (в соответствии со ст. 70 УК РФ путем частичного присоединения неотбытой части наказания по приговорам от 22.01.2013 и от 25.03.2013 по совокупности приговоров окончательно назначено Е1 наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года 4 месяца без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима).

(апелляционное постановление № от 3.03.2015)

Изменен приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 16 января 2015 года в отношении Жж., которым он осужден по п. «а» ч. 3 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы без назначения дополнительных наказаний. На основании ч.1ст.71 УК РФ и ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем частичного сложения назначенного наказания с наказанием, назначенным по приговору от 12 декабря 2014 года, окончательно назначено 2 года 10 дней лишения свободы. В соответствии со ст. 73 УК РФ наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 2 года, с возложением обязанностей.

Между тем, как видно из материалов дела, Жж. до постановления указанного приговора был осужден 12 декабря 2014 года к 200 часам обязательных работ.

По последнему приговору суд пришел к выводу о назначении осужденному наказания в виде лишения свободы условно.

Несмотря на это, суд назначил осужденному окончательное наказание по двум приговорам по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ, в результате реальное наказание по приговору от 12 декабря 2014 года стало условным, что противоречит требованиям закона.

При таких обстоятельствах, приговоры от 12 декабря 2014 года и16 января 2015 года в отношении Жж. подлежат самостоятельному исполнению.

(апелляционное определение № от 23.03.2015) 

Приговор Багратионовского районного суда Калининградской области от 8 апреля 2015 года в отношении Q.

Указанным приговором Q. осужден по ч. 1 ст. 111 УК РФ к 4 годам 8 месяцам лишения свободы, на основании ч. 5 ст. 74 УК РФ отменено условное осуждение по приговору от 4 июня 2014 г., в соответствии со ст. 70 УК РФ частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 4 июня 2014г. и окончательно назначено 5 лет 3 месяца лишения свободы с отбыванием в исправительной колонии особого режима.

В соответствии с правилами ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда.

Как видно из материалов дела, приговором от 4 июня 2014г. Q. осужден по ст. 314.1 УК РФ к 5 месяцем лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком в 1 год. Таким образом, неотбытая часть наказания по указанному приговору составляет 5 месяцев лишения свободы.

При назначении окончательного наказания по последнему приговору, суд в нарушение положений ст. 70 УК РФ, присоединил срок, превышающий размер неотбытой части наказания по предыдущему приговору, в связи с этим наказание, назначенное Q. по совокупности приговоров, было снижено (до 4 лет 10 месяцев лишения свободы).

(апелляционное определение № от 16.06.2015)

Приговором Ленинградского районного суда г. Калининграда от 9 февраля 2015 года Ее. осужден по ч. 2 ст. 228 УК РФ к 3 годам лишения свободы без штрафа без ограничения свободы, по ч. 1 ст. 174.1 УК РФ к штрафу в размере 30000 рублей. В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем полного сложения наказаний окончательно назначено 3 года лишения свободы со штрафом в размере 30000 рублей с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Указанный приговор отменен с прекращением дела в части осуждения Ее. по ч.1 ст. 174.1 УК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления, и снижением наказания по ч.2 ст. 228 УК РФ до 2 лет 11 месяцев.

Так, как следует из приговора Ее. полученные за хранение наркотического средства денежные средства в размере <данные изъяты> рублей передал в займ ООО Т., за что получил вознаграждение в сумме <данные изъяты> рублей, после чего, расторгнув этот договор, от генерального директора указанного Общества Ее. получил внесенные им ранее наличные денежные средства в сумме <данные изъяты> рублей.

Согласно ст. 3 Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» под легализацией доходов, полученных преступным путем, понимается придание правомерного вида владению, полученным в результате совершения преступления доходам, то есть совершение действий с доходами, полученными от незаконной деятельности таким образом, чтобы источники этих доходов казались законными, а равно действий, направленных на сокрытие незаконного происхождения таких доходов.

По смыслу закона для решения вопроса о наличии состава преступления, предусмотренного ст. 174.1 УК РФ, необходимо установить, что лицо совершило указанные финансовые операции и другие сделки с денежными средствами в целях придания правомерного вида владению, пользованию и распоряжению указанными средствами.

При этом из описательно-мотивировочной части приговора не усматривается, каким образом путем совершения указанной сделки Ее. придал правомерность владению денежными средствами, скрыл их преступное происхождение, прервал связь преступного дохода с источником его происхождения и получил возможность использовать деньги под видом собственных легальных доходов, в то время как он и остался их фактическим владельцем, а описанные действия свидетельствуют лишь об использовании денег, полученных в результате совершенного преступления, для получения прибыли.

При таких обстоятельствах приговор в указанной части апелляционной инстанцией был отменен.

Квалифицируя действия Ее. как незаконное приобретение наркотического средства (ч.2 ст. 228 УК РФ), суд не учел, что получение на хранение не принадлежащего осужденному наркотического средства за вознаграждение не образует данного квалифицирующего признака, а значит, он подлежит исключению, а наказание, в связи с уменьшением обвинения, снижению, и, с учетом его назначения судом первой инстанции в минимальном размере в пределах санкции статьи, с применением статьи 64 УК РФ.

(апелляционное определение № от 14.04.2015)

Исходя из смысла требований статьи 389.24 УПК РФ, при повторном рассмотрении уголовного дела положение осужденного не может быть ухудшено, если первоначальный приговор не отменялся за мягкостью назначенного наказания или в связи с необходимостью применения закона о более тяжком преступлении по представлению прокурора либо жалобе потерпевшего, его представителя.

Приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 1 декабря 2014 года в отношении S., которым он осужден по п. «г» ч.2 ст.161, п. «в» ч.2 ст.158, ч.1 ст.158, п. «б» ч.2 ст.158, п.п. «а», «б» ч.2 ст.158, п.п. «а», «б» ч.2 ст.158, ч.1 ст.162 УК РФ, по ч.3 ст.69, ч.5 ст. 69 УК РФ, изменен, поскольку судом нарушены требования ст.389.24 УК РФ

Апелляционным определением судебной коллегии от 11 сентября 2014 года приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 10 февраля 2014 года в отношении S. и Аа. был отменен в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство.

В ходе повторного рассмотрения уголовного дела суд обжалуемым приговором назначил S. за то же преступление в отношении потерпевшего К. более строгое наказание, чем было назначено в первом приговоре.

В связи с этим наказание по эпизоду в отношении К. было снижено.

(апелляционное определение № от 10.03.2015)

Приговор Нестеровского районного суда Калининградской области от 11 февраля 2015 года в отношении Ш., П1 изменен со снижением наказания.

Так, указанным приговором Ш. осужден по ст.ст. 158 ч.2 п. «б», 158 ч. 2 п.п. «а, б, в», 158 ч.3 п. «а» УК РФ, П1 по ст.ст. 158 ч. 2 п. «б», 158 ч.2 п.п. «а, б,в», 158 ч. 3 п. «а», 158 ч.2 п. «в» УК РФ.

В качестве отягчающего наказание П1 обстоятельства судом учтено наличие рецидива преступлений в связи с его судимостью по приговору от 16 октября 2013г.

Вместе с тем указанным приговором П1 осужден за преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 228 УК РФ, которое в соответствии с ч. 2 ст. 15 УК РФ относится к категории преступлений небольшой тяжести.

Согласно п. «а» части 4 статьи 18 УК РФ при признании рецидива преступлений не учитываются судимости за умышленные преступления небольшой тяжести.

Кроме того, суд признал обстоятельством, отягчающим наказание осужденных, совершение ими преступлений в состоянии алкогольного опьянения.

Однако, каких-либо объективных данных о том, что осужденным Ш. преступления по эпизодам от 20 февраля 2014г. и 6 июня 2014г., а осужденным П1 – по эпизоду от 3 марта 2014г. были совершены в состоянии опьянения, вызванного употреблением алкоголя, материалы дела не содержат. По иным эпизодам осужденные не отрицали, что преступления совершили, будучи в состоянии опьянения.

При таких данных указание суда о наличии в действиях П1 отягчающего наказание обстоятельства — рецидива преступлений, а также о наличии в действиях П1 по эпизоду от 3 марта 2014г. и Ш. по эпизодам от 20 февраля 2014г. и 6 июня 2014г. отягчающего наказания обстоятельства, предусмотренного ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, подлежат исключению из приговора, а назначенное осужденным наказание за указанные преступления и за их совокупность — соразмерному снижению.

Кроме того, как видно из материалов дела, Ш. до постановления обжалуемого приговора осужден 26 января 2015г. к 120 часам обязательных работ, которые последний обязан отбывать реально.

По последнему приговору суд пришел к выводу о назначении осужденному наказания за совокупность совершенных преступлений в виде лишения свободы.

Несмотря на это, суд назначил осужденному окончательное наказание по двум приговорам по правилам ч. 5 ст. 69 УК РФ в виде лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ, в результате чего реальное наказание по приговору от 26 января 2015г. стало условным, что противоречит требованиям уголовного закона. При таких обстоятельствах, приговоры в отношении Ш. подлежат самостоятельному исполнению, в связи с чем в обжалуемый приговор в этой части внесены соответствующие изменения.

(апелляционное определение № от 16.04.2015)

Приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 12 января 2015 года в отношении Сс.

Указанным приговором Сс. осужден по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 08.12.2003 г. № 162-ФЗ) по эпизоду с потерпевшим Администрацией городского округа «А1» по квартире по адресу: <адрес> годам лишения свободы без штрафа,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 27.12.2009 г. № 377-ФЗ) по эпизоду с потерпевшим Лл. к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Администрацией городского округа «А1» в отношении квартиры по адресу: <адрес> к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Ю. к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Уу. к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Администрацией городского округа «А1» в отношении квартиры по адресу: <адрес> к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 3 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшими Y. и Г1 к 4 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Администрацией городского округа «А1» в отношении дома по <адрес> к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 3 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Вв. к 4 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшей З. к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшими семьей Щ. к 7 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы,

по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 159 УК РФ по эпизоду с потерпевшим Нн. к 6 годам лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы.

В соответствии с ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний окончательно назначено 9 лет 6 месяцев лишения свободы без штрафа и без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Давая правовую оценку действиям Сс., судебная коллегия пришла к выводу о том, что его умысел был направлен на хищение путем мошенничества квартир, все его действия, указанные в приговоре суда, в отношении каждой квартиры составляли объективную сторону совершаемого им преступления и были направлены на достижение единого преступного результата — похищение квартиры с последующей ее реализацией, в связи с чем Сс. путем обмана сначала завладел правом распоряжаться жилыми помещениями, а затем вырученными от их продажи деньгами. Таким образом, действия осужденного в отношении каждого жилого помещения охватывались единым умыслом на мошенничество путем обмана.

С учетом изложенного, а также положений ст. 10 УК РФ, судебная коллегия квалифицировала действия Сс. по завладению квартирой № дома № по <адрес> и продаже данной квартиры Лл. как единое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ); по завладению квартирой № дома № по <адрес> и продаже данной квартиры Э. как единое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ); по завладению квартирой № дома № по <адрес> и продаже данной квартиры Г1 и Y. как единое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ); по завладению жилым домом № по <адрес> и продаже данного дома Вв. как единое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ); по завладению квартирой № дома № по <адрес> и продаже данной квартиры Щ. как единое преступление, предусмотренное ч. 4 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ).

Поскольку в нарушение требований ст. 9 УК РФ суд первой инстанции, квалифицируя действия осужденного по эпизодам хищения права на квартиры З. по <адрес> и Уу. в г. Светлогорске, не учел, что на момент совершения им преступлений статья 159 УК РФ действовала в редакции Федерального закона от 7 марта 2011 года № 26-ФЗ, которая не предусматривала квалифицирующего признака — лишение права гражданина на жилое помещение, который введен в действие Федеральным законом от 29 ноября 2012 года № 207-ФЗ, указанный квалифицирующий признак исключен, действия Сс. в отношении Уу. квалифицированы по ч. 3 ст. 159 УК РФ (в редакции Федерального закона от 07.03.2011 г. № 26-ФЗ).

(апелляционное определение № от 21.04.2015)

В качестве примеров изменения приговоров в связи с несоответствием выводов суда фактическим обстоятельствам дела можно привести следующие: 

Изменен приговор Светловского городского суда Калининградской области от 19 декабря 2014 года в отношении L.

Указанным приговором L. признан виновным в том, что совершил разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенное с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья, с применением предмета, используемого в качестве оружия.

Квалифицируя действия L. как разбой, совершенный «с применением предмета, используемого в качестве оружия», суд указал, что L. при совершении открытого хищения браслета и мобильного телефона, в целях подавления воли потерпевшей к оказанию сопротивления, стал демонстрировать С., находящийся при нем кухонный нож, используемый им в качестве оружия, то есть, угрожая потерпевшей применением насилия, опасного для жизни и здоровья, в связи с чем С. реально опасалась за свою жизнь и здоровье.

Между тем, согласно разъяснениям, данным в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27 декабря 2002 года N 29 «О судебной практике по делам о краже, грабеже и разбое», если лицо лишь демонстрировало оружие, не намереваясь использовать его для причинения телесных повреждений, опасных для жизни и здоровья, его действия с учетом конкретных обстоятельств дела следует квалифицировать как разбой, ответственность за который предусмотрена ч. 1 ст. 162 УК РФ.

Из материалов уголовного дела и, прежде всего, из показаний потерпевшей, которой L. демонстрировал нож, не следует, что он намеревался его использовать в отношении нее. Кроме того, судом установлено, что L., угрожая потерпевшей кухонным ножом, каких-либо телесных повреждений ей не причинил. Сведений о том, что осужденный L. во время совершения разбойного нападения намеревался нанести удары С. и причинить вред ее здоровью, также не имеется.

Учитывая изложенное, судебная коллегия пришла к выводу о необоснованном осуждении R. по квалифицирующему признаку разбоя, совершенного «с применением предмета, используемого в качестве оружия».

Вместе с тем, учитывая субъективное восприятие потерпевшей действий R. в момент совершения преступления, в связи с чем она испугалась за свою жизнь и здоровье, судебная коллегия соглашается с тем, что имел место разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества с угрозой применения насилия, опасного для жизни и здоровья и, таким образом, считает необходимым переквалифицировать действия R. на ч. 1 ст. 162 УК РФ.

С учетом уменьшения объема обвинения и в связи с переквалификацией действий осужденного R. на менее тяжкое преступление, размер назначенного ему наказания снижен.

(апелляционное определение № от 4.03.2015)

Приговор Московского районного суда г. Калининграда от 25 ноября 2014 года в отношении I. изменен с переквалификацией действий с ч. 1 ст. 111 УК РФ на ч.1 ст. 114 УК РФ и со снижением наказания с 3 лет лишения свободы до ограничения свободы сроком 8 месяцев.

I. признан виновным в умышленном причинении тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека (ст.111 ч.1 УК РФ).

Однако, суд, установив факт противоправного поведения потерпевшего и признав данное обстоятельство смягчающим наказание виновного, доводы осужденного о применении потерпевшим физического насилия, в результате которого ему (I.) причинены телесные повреждения и о том, что он нанес удар, защищаясь от нападения, признал несостоятельными.

Вместе с тем, судебная коллегия пришла к выводу, что со стороны потерпевшего Г. было первым применено физическое насилие к осужденному, он проявил агрессию и был инициатором конфликта, тем самым совершил посягательство на осужденного, выразившееся в активных действиях, направленных на причинение вреда здоровью, в связи с чем I., нанеся удар отверткой, был вынужден защищаться от посягательства в отношении него.

Данные обстоятельства не отрицаются и самим потерпевшим, который подтвердил, что первым применил насилие к I..

В соответствии с положениями ч.2 ст.37 УК РФ защита от посягательства, не сопряженного с насилием, опасным для жизни обороняющегося, либо с непосредственной угрозой применения такого насилия, является правомерной, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны, то есть действий, явно не соответствующих характеру и опасности посягательства.

Принимая во внимание указанные выше обстоятельства в совокупности с другими доказательствами по делу судебная коллегия пришла к выводу, что со стороны потерпевшего посягательство действительно имело место и в условиях сложившейся обстановки в момент совершения инкриминированного деяния I. находился в состоянии обороны. Вместе с тем, примененное потерпевшим Г. насилие не представляло реальной угрозы для жизни и здоровья осужденного I., что не позволяло последнему применить в ответ насилие опасное для жизни, поскольку явно не соответствовало характеру и степени опасности посягательства. Таким образом, I. превысил пределы необходимой обороны, умышленно причинив Г. тяжкий вред здоровью.

Действия осужденного были переквалифицированы на ч.1 ст. 114 УК РФ.

(апелляционное определение № от 3.03.2015) 

Приговором Центрального районного суда г. Калининграда от 11 ноября 2014 года У. осужден: по ч. 3 ст. 30 – п. «а» ч. 4 ст. 228-1 УК РФ к 12 годам лишения свободы без штрафа и без лишения права занимать определенные должности и заниматься определенной деятельностью, по ч. 1 ст. 30 – п.п. «а, г» ч. 4 ст. 228-1 УК РФ с применением ст.64 УК РФ к 9 годам лишения свободы без штрафа и без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью, на основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения назначенных наказаний – к 14 годам лишения свободы без штрафа и без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Как усматривается из материалов дела, органами предварительного следствия действия У., связанные с покушением на незаконный сбыт наркотических средств организованной группой и с приготовлением к незаконному сбыту наркотических средств в крупном размере организованной группой, признаны организацией указанных преступлений, соответствующим образом описаны в обвинительном заключении и по каждому из преступлений квалифицированы со ссылкой на часть 3 статьи 33 УК РФ.

В судебных прениях государственный обвинитель просил исключить из обвинения У. ссылку на ч. 3 ст. 33 УК РФ по тем основаниям, что Р. фактически исполнял объективную сторону преступлений и, таким образом, является соисполнителем, в связи с чем в силу ч.3 ст.34 УК РФ ссылки на ч.3 ст.33 УК РФ при квалификации его действий не требуется.

Суд в приговоре признал позицию государственного обвинителя об исключении из квалификации действий У. ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ, как излишне вмененной, обоснованной и указал, что У. являлся не только организатором преступления, но и соисполнителем.

При таких данных следует признать ошибочным, ухудшающим процессуальное положение осужденного У., решение суда о том, что ссылка органов следствия на ч.3 ст.33 УК РФ является излишней.

Действия У. по совершению каждого из указанных в обвинении преступлений надлежит квалифицировать со ссылкой на ч.3 ст.33 УК РФ, предусматривающую ответственность за организацию данных преступлений.

(апелляционное определение № от 19.02.2015)

Приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 3 февраля 2015 года в отношении В. изменен, назначенное осужденному наказание снижено.

Указанным приговором В. осужден по п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ к 2 годам лишения свободы без ограничения свободы, по ст. 324 УК РФ к 9 месяцам исправительных работ с удержанием ежемесячно в доход государства 15 % из заработка, по ч. 1 ст. 159 УК РФ к 1 году лишения свободы, по ч. 1 ст. 119 УК РФ к 1 году лишения свободы. На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, окончательно назначено 2 года 8 месяцев лишения свободы без ограничения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Действия осужденного по эпизодам в отношении потерпевших С., Е., а также по факту незаконного приобретения государственных наград СССР получили надлежащую юридическую квалификацию.

Вместе с тем, правильно установив фактические обстоятельства преступления по эпизоду кражи имущества потерпевшего П., квалифицируя действия осужденного по признаку «с причинением значительного ущерба», суд не учел, что сам потерпевший его таковым для себя не считает, о чем сообщил в судебном заседании, и, кроме того, пояснил, что является обеспеченным человеком и поэтому материально содержит своего сына.

С учетом изложенного судебная коллегия переквалифицировала действия В. по эпизоду хищения имущества потерпевшего П. с п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч. 1 ст. 158 УК РФ – кража, то есть тайное хищение чужого имущества, по которой назначено наказание в виде 1 года лишения свободы.

(апелляционное определение № от 7.05.2015)

Приговор Московского районного суда г. Калининграда от 28 ноября 2014 года в отношении Кк. изменен.

Кк. признан виновным в краже имущества потерпевшей К. незаконным проникновением в её жилище и причинением значительного ущерба.

Указанные действия Кк. квалифицированы судом по п.«а» ч.3 ст.158 УК РФ как кража, совершенная с незаконным проникновением в жилище, с причинением значительного ущерба потерпевшей.

По смыслу закона квалифицирующий признак кражи – «с незаконным проникновением в жилище» — предполагает, что лицо попадает в помещение без согласия собственника, против его воли.

Между тем, из показаний Кк. следует, что он и потерпевшая в период, предшествующий преступлению, поддерживали близкие дружеские отношения, что он неоднократно бывал в ее квартире с её согласия.

Из показаний свидетелей, соседок потерпевшей следует, что они видели как Кк. один, без потерпевшей, заходил в её квартиру, открывая дверь своими ключами.

Кроме того, сама потерпевшая не отрицала, что передала ключи от своей квартиры Кк., не возражала против посещения им квартиры в её отсутствие.

При таких обстоятельствах, учитывая характер взаимоотношений между потерпевшей и осуждённым, выводы суда о незаконности проникновения Кк. в квартиру потерпевшей К. нельзя признать обоснованными, а квалификацию его действий правильной.

В связи с изложенным квалифицирующий признак кражи «с незаконным проникновением в жилище» исключен из осуждения Кк. и его переквалифицированы с п.«а» ч.3 ст.158 УК РФ на п.«в» ч.2 ст.158 УК РФ как кража, т.е. тайное хищение чужого имущества, совершенная с причинением значительного ущерба гражданину, с назначением наказания в соответствии со ст.60 УК РФ с учётом обстоятельств, установленных приговором суда.

(апелляционное определение № от 2.04.2015)

Приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 11 декабря 2014 года в отношении Д. изменен.

Указанным приговором Д. признан виновным в совершении кражи чужого имущества (9 эпизодов), уничтожении чужого имущества (ст. 167 ч.2 УК РФ), двух покушениях на угон автомобилей.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о неправильной квалификации действий Д. по ст. 167 ч. 2 УК РФ, поскольку в судебном заседании было установлено, что при уничтожении Д. автомобиля путем поджога угроза причинения вреда жизни и здоровью людей, а также распространения огня на другие объекты отсутствовала. Таким образом, действия Д. следует квалифицировать по ст.167 ч.1 УК РФ и, следовательно, подлежит снижению назначенное осужденному наказание, как по данному эпизоду, так и по совокупности преступлений.

(апелляционное определение № от 19.03.2015)

Приговор Светлогорского городского суда Калининградской области от 10 декабря 2014 года в отношении Мм. изменен.

Мм. признан виновным в краже с причинением значительного ущерба потерпевшему, а также в совершении грабежа, то есть открытого хищения чужого имущества, с применением насилия, не опасного для жизни и здоровья потерпевшего.

С юридической оценкой содеянного Мм. по признаку кражи, совершенной «с причинением значительного ущерба гражданину», судебная коллегия согласиться не может.

Свои выводы суд обосновал соотношением стоимости похищенного имущества <данные изъяты> рублей с размером ежемесячного дохода, а также со значением похищенного имущества для потерпевшего, необходимостью его постоянного наличия или использования (запасное колесо для автомобиля, компрессор для накачки колес, инструменты для ремонта, разнообразные рыболовные принадлежности, без которых невозможна рыбная ловля).

Вместе с тем, характеристики предметов посягательства, сведения об условиях их хранения и использования, давность приобретения не свидетельствует о том, что такое имущество особо значимо для потерпевшего. Кроме того, в отсутствии данных о том, что утрата этих вещей существенно отразилась на имущественном положении потерпевшего с учетом наличия в его собственности другого имущества, судебная коллегия по эпизоду кражи исключила квалифицирующий признак «причинение значительного ущерба гражданину», что повлекло переквалификацию действий осужденного с п. «в» ч. 2 ст. 158 УК РФ на ч.1 ст. 158 УК РФ и снижение назначенного наказания.

(апелляционное определение № от 31.03.2015)

Приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 10 февраля 2015 года в отношении И. изменен.

И. признана виновной в том, что, являясь должностным лицом – врачом акушером-гинекологом получила лично дважды взятки в виде денег за совершение незаконных действий в пользу взяткодателя – выдачу и продление больничного листа (ст. 290 ч.3 УК РФ), а также в совершении служебного подлога из корыстной заинтересованности (ст. 292 ч.1 УК РФ).

Как верно установлено судом и подтверждается материалами уголовного дела, изначально К1 обратилась к И. с просьбой о выдаче ей листка нетрудоспособности с целью освобождения от работы и о возможности его последующего продления. На что осужденная, как установлено из пояснений К1, сообщила ей о возможности выдать листок нетрудоспособности на период времени с 18 по 22 июня 2014 г., что будет стоить <данные изъяты> рублей, и сразу же сообщила, что лишь на следующем приеме она сможет его продлить, передав К1 свою «визитку». При таких обстоятельствах, судебная коллегия пришла к выводу, что действия И. от 18 июня 2014 г. и 25 июня 2014 г. по выдаче и продлению больничного листа и получении за это денег в сумме <данные изъяты> рублей и <данные изъяты> рублей охватываются единым умыслом, являются единым преступлением и должны быть переквалифицированы на ч.3 ст.290 УК РФ.

Принимая во внимание переквалификацию действий И. наказание снижено.

(апелляционное определение № от 14.04.2015)

Принцип недопустимости поворота к худшему

Приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 18 сентября 2014 года в отношении Н., Ф. изменен.

Дело было возвращено прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом. Сопоставляя предъявленное Н. и Ф. обвинение после возвращения уголовного дела прокурору с первоначальным, судебная коллегия установила, что факты обналичивания денежных средств путем их перечисления от заказчиков незаконных банковских операций на банковские счета ряда юридических лиц не вменялись в вину осужденным до направления дела прокурору. Указанные сведения следователем были получены по запросам после возвращения дела прокурору. Кроме того, при предъявлении обвинения после возвращения дела прокурору были увеличены суммы обналиченных денежных средств через ряд ИП. Таким образом, учитывая принцип недопустимости поворота к худшему и то, что основанием для возвращения дела прокурору являлась необходимость конкретизации обвинения, а не иные обстоятельства, судебная коллегия исключила из описательно-мотивировочной части приговора указание на обналичивание Н. и Ф. денежных средств, уменьшив размер обналиченных денежных и размер извлеченного от незаконной банковской деятельности дохода.

(апелляционное определение № от 17.03.2015)

Изменен приговор Ленинградского районного суда г. Калининграда от 28 ноября 2014 года в отношении V., которым он признан виновным в совершении 4 эпизодов по ст. 228.1 ч.4, 33 ч.3, 30 ч.1 228.1 ч 4 п «а», 30 ч.1, 228.1 ч. 4 п «а» УК РФ.

Как видно из материалов дела, органами предварительного следствия действия V. по каждому эпизоду преступной деятельности признаны организацией указанных преступлений и по каждому из преступлений квалифицированы со ссылкой на часть 3 статьи 33 УК РФ.

Суд в приговоре исключил из квалификации действий V. ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ по пяти эпизодам в связи с тем, что V. наряду с функциями организатора преступлений выполнял и их объективную сторону, являясь фактически соучастником преступлений.

Однако вывод суда об исключении из квалификации действий V. ссылок на ч. 3 ст. 33 УК РФ является ошибочным, поскольку ухудшает положение осужденного по сравнению с предъявленным ему обвинением.

В связи с этим действия V. по совершению каждого из указанных в обвинении преступлений надлежит квалифицировать со ссылкой на ст. 33 ч. 3 УК РФ, предусматривающую роль организатора преступлений.

Необходимая в связи с этим переквалификация действий V. является основанием для назначения осужденному менее строгого наказания как за каждое из этих преступлений, так и по их совокупности при назначении окончательного наказания на основании ст. 69 ч. 2 УК РФ.

(апелляционное определение № от 19.03.2015)

Изменен приговор Центрального районного суда г. Калининграда от 2 февраля 2015 года в отношении Л., Бб.

Л., F. и Бб. признаны виновными в совершении преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотических средств.

По эпизоду от 12 февраля 2014 года суд обоснованно квалифицировал действия Л. по ст. 228.1 ч. 3 п. «б» УК РФ, предусматривающей ответственность за незаконный сбыт наркотических средств в значительном размере, поскольку количество наркотического средства, сбытого Л. – 20,5 грамма марихуаны, образует именно значительный размер. Вместе с тем, в описательно-мотивировочной части приговора при квалификации действий Л. по данному эпизоду, суд ошибочно указал, что Л. совершил незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере. В связи с этим приговор в отношении Л. уточнен, как совершение незаконного сбыта наркотических средств в значительном размере.

Кроме того, как видно из материалов уголовного дела, органами предварительного следствия действия Л. по трем эпизодам, совершенным с другими соучастниками, признаны организацией указанных преступлений и по каждому из них квалифицированы со ссылкой на часть 3 статьи 33 УК РФ.

Суд в приговоре исключил из квалификации действий Л. ссылки на ч. 3 ст. 33 УК РФ по данным эпизодам в связи с тем, что Л. наряду с функциями организатора преступлений выполнял и их объективную сторону, являясь фактически соисполнителем преступлений.

Однако вывод суда об исключении из квалификации действий Л. ссылок на ч. 3 ст. 33 УК РФ является ошибочным, поскольку ухудшает положение осужденного по сравнению с предъявленным ему обвинением, которым Л. роль исполнителя указанных преступлений не вменялась, и он признавался только организатором.

В связи с этим действия Л. по совершению каждого из данных преступлений надлежит квалифицировать со ссылкой на ст. 33 ч. 3 УК РФ, предусматривающую роль организатора преступлений.

В соответствии со ст. 35 ч. 2 УК РФ преступление признается совершенным группой лиц по предварительному сговору, если в нем участвуют лица, заранее договорившиеся о совместном совершении преступления, то есть по смыслу закона квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору» может быть только у лиц, являющихся соисполнителями преступления.

Однако, как видно из материалов дела, покушение на незаконный сбыт наркотических средств Л. совершил только с Бб., а покушение на незаконный сбыт наркотических средств в значительном размере и приготовление к незаконному сбыту наркотических средств в значительном размере Л. совершил только с F.. Поскольку Л. признается организатором каждого из этих преступлений, их исполнителем является только один из осужденных (Бб. – F.).

При таких обстоятельствах по преступлениям, совершенным по указанным эпизодам Л. организовал совершение каждого из преступлений только одним человеком – либо Бб., либо F.. В деле отсутствуют доказательства того, что Л. организовал совершение преступлений группой лиц по предварительному сговору.

Учитывая изложенное, суд необоснованно вменил непосредственным исполнителям преступлений – Бб. и F., а также организатору преступлений – Л. квалифицирующий признак «группой лиц по предварительному сговору». Данный признак подлежит исключению из квалификации действий всех осужденных.

Исключение квалифицирующего признака «группой лиц по предварительному сговору» является основанием для переквалификации действий Л. и Бб. на менее тяжкий состав преступления.

(апелляционное определение № от 5.05.2015)

Изменен приговор Гусевского городского суда Калининградской области от 6 октября 2014 года в отношении Шш., осужденной к лишению свободы: по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 3 ст. 228-1 УК РФ на 6 лет без штрафа и без ограничения свободы, по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, б» ч. 3 ст. 228-1 УК РФ на 6 лет без штрафа и без ограничения свободы, по ч. 3 ст. 30, п. «а» ч. 4 ст. 228-1 УК РФ на 11 лет без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и без штрафа, по ч. 3 ст. 30, п.п. «а, г» ч. 4 ст. 228-1 УК РФ на 11 лет без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью и без штрафа, по ч. 2 ст. 232 УК РФ на 2 года 6 месяцев без ограничения свободы. На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательное наказание назначено 12 лет лишения свободы без штрафа, без ограничения свободы, без лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью с отбыванием в исправительной колонии общего режима.

По смыслу закона под содержанием притона понимаются умышленные действия лица по использованию приспособленного помещения для потребления наркотических средств. Поскольку Шш. фактически неоднократно предоставляла такую квартиру определенному, ограниченному, кругу лиц, снабжая их приспособлениями, необходимыми для употребления наркотического средства, регулируя посещаемость, суд правильно квалифицировал действия Шш. как содержание притона группой лиц по предварительному сговору. При этом также учитывается и то, что квартира была обустроена, снабжена шприцами, жидкостью для инъекций, то есть были созданы условия для употребления наркотических средств определенными лицами.

В то же время действия Шш. по признаку систематического предоставления помещения для употребления наркотических средств квалифицированы излишне, поскольку под таковым понимается предоставление помещения, не приспособленного для этих целей. В связи с этим данный признак подлежит исключению из квалификации. Действия Шш. надлежит квалифицировать по ч. 2 ст. 232 УК РФ как содержание притона для потребления наркотических средств группой лиц по предварительному сговору.

Кроме того, вывод о содержании притона с 06 ноября 2013 года не подтверждается доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Как видно из материалов дела, 06 и 10 ноября 2013 года Шш. сбывала героин без условия его употребления в ее квартире, о чем свидетельствует сама возможность проведения проверочных закупок непосредственно у нее. Такое условие было выставлено Шш. лишь после пресечения этой деятельности. Допрошенные по делу свидетели, сообщили об употреблении наркотических средств в квартире Шш. только в период февраля-марта 2014 года – вплоть до задержания Шш..

Принимая во внимание данные обстоятельства, а также учитывая требования ст. 14 УПК РФ об истолковании сомнений в пользу обвиняемого, судебная коллегия считает необходимым уточнить, что притон Шш. содержался в период с начала февраля до 04 марта 2014 года.

Уменьшение объема обвинения повлекло снижение наказания.

(апелляционное определение № от 3.02.2015)

Несоответствие назначенного наказания тяжести совершенного преступления (несправедливость приговора)

— При назначении наказания должны учитываться все смягчающие наказания обстоятельства

Изменен со снижением наказания приговор Черняховского городского суда Калининградской области от 16 февраля 2015 года в отношении D., Ц.

При описании преступного деяния, совершенного Кулешовым, а также в качестве обстоятельств, отягчающих наказание обоих осужденных, суд признал, что D. и Ц. совершили преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Между тем, согласно имеющимся в материалах уголовного дела протоколам медицинских освидетельствований, сотрудники полиции после задержания D. и Ц. во время совершения ими преступления, доставили последних в Рр. ЦРБ для проведения медицинского освидетельствования на предмет установления состояния опьянения. В результате проведенных медицинских освидетельствований медицинским работником были сделаны заключения о том, что D. и Ц. трезвы. При этом не было выявлено и каких-либо остаточных явлений употребления ими алкоголя. Суд первой инстанции указанным документам оценки не дал.

При таких обстоятельствах, суд апелляционной инстанции пришел к выводу о том, что показания D. и Ц., данные на стадии предварительного следствия о том, что они употребляли пиво до совершения преступления не могут безусловно свидетельствовать о состоянии опьянения осужденных именно в момент совершения преступления, в связи с чем ссылка суда на совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя при описании преступного деяния, совершенного D., а также соответствующее отягчающее наказание обстоятельство, подлежат исключению из описательно-мотивировочной части приговора и назначенное осужденным наказание, в том числе D. с применением ст.70 УК РФ, подлежит снижению.

(апелляционное определение № от 23.04.2015)

Судебная коллегия по уголовным делам

Калининградского областного суда