Справка по результатам обобщения практики рассмотрения районными (городскими) судами Калининградской области гражданских дел по спорам, вытекающим из трудовых отношений и отношений по прохождению государственной гражданской службы

Согласно плану работы на 2 полугодие 2012 года судебной коллегией по гражданским делам Калининградского областного суда была изучена практика рассмотрения районными (городскими) судами Калининградской области в 2011 – 2012 (9 месяцев) годы гражданских дел по спорам, вытекающим из трудовых отношений и отношений по прохождению государственной гражданской службы.

Согласно статистическим данным районными (городскими) судами Калининградской области в 2011 году рассмотрено с вынесением решений 1 455 дел данной категории (в 2010 году – 1 906 дел), в том числе:

— о восстановлении на работе – 237 дел (в 2010 году – 263 дела);

— об оплате труда — 828 дел (в 2010 году – 1 108 дел);

— о возмещении ущерба, причиненного при исполнении трудовых обязанностей – 72 дела (в 2010 году – 76 дел);

— о признании забастовок незаконными и возмещении причиненного ими ущерба – 1 дело;

— других споров, возникающих из трудовых отношений, – 317 дел (в 2010 году – 459 дел).

Из числа рассмотренных с вынесением решения дел в 2011 году:

— удовлетворены исковые требования по 994 делам (в 2010 году — по 1 472 делам);

— отказано в удовлетворении исков по 461 делу (в 2010 году – по 434 делам).

Прекращено производство по 382 делам (в 2010 году – по 393 делам), оставлено без рассмотрения 187 исков (в 2010 году – 45 исков).

Всего окончено дел за указанный период – 2 087, в то время как в 2010 году их количество составило 2 426 дел.

В первом полугодии 2012 года районными (городскими) судами Калининградской области рассмотрено с вынесением решения 553 дела (в первом полугодии 2011 года – 780 дел) данной категории, в том числе:

— о восстановлении на работе – 88 дел (в первом полугодии 2011 года – 122 дела);

— об оплате труда — 264 дела (в первом полугодии 2010 года – 496 дел);

— о возмещении ущерба, причиненного при исполнении трудовых обязанностей, – 26 дел (в первом полугодии 2011 года – 40 дел);

— других споров, возникающих из трудовых отношений, – 175 дел (в первом полугодии 2011 года – 120 дел).

Из числа рассмотренных с вынесением решения дел в первом полугодии 2012 года:

удовлетворены исковые требования по 408 делам (в первом полугодии 2011 года – по 525 делам);

— отказано в удовлетворении исков по 145 делам (в первом полугодии 2011 года – по 253 делам).

Прекращено производство по 161 делу (в первом полугодии 2011 года – по 231 делу), оставлено без рассмотрения 14 исков (в первом полугодии 2011 года – 132 иска).

Всего окончено дел за указанный период – 742, в то время как в первом полугодии 2011 года всего окончено производством 1 186 дел.

Из представленных данных усматривается, что количество дел данной категории, рассмотренных районными (городскими) судами Калининградской области в 2011 году, по сравнению с 2010 годом, уменьшилось с 2 426 до 2 087 дел или на 14 %. Число дел, рассмотренных районными (городскими) судами Калининградской области в первом полугодии 2012 года, по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, уменьшилось с 1 186 дел до 742 дел или на 37,4 %.

Таким образом, анализ представленных данных свидетельствует о существенном уменьшении числа дел по трудовым спорам, рассмотренных районными (городскими) судами Калининградской области в 2011 году и первом полугодии 2012 года, по сравнению с аналогичными периодами прошлых лет.

С нарушением установленных законом сроков из числа оконченных дел по трудовым спорам в 2011 году районными (городскими) судами рассмотрено 17 дел, что составило 0,8 %, что значительно меньше по сравнению с 2010 годом, когда с нарушением установленных законом сроков было рассмотрено 46 дел, что составило 1,9 %.

В первом полугодии 2012 года с нарушением установленных законом сроков районными (городскими) судами рассмотрено 3 дела, что составило 0,4 %, что меньше по сравнению с первым полугодием 2011 года, когда с нарушением установленных законом сроков было рассмотрено 11 дел, что составило 0,9 %.

В 2011 году в суд кассационной инстанции было обжаловано 392 дела по спорам, возникшим из трудовых правоотношений, из них:

— оставлено без изменения 338 решений;

— отменено решений по 49 делам;

— изменено 5 решений.

Стабильность от числа обжалованных решений составила 86 %.

В 2010 году в суд кассационной инстанции было обжаловано 434 дела по спорам, возникшим из трудовых правоотношений, из них:

— оставлено без изменения 377 решений;

— отменены решения по 53 делам;

— изменено 4 решения.

Стабильность от количества обжалованных решений составила 86 %.

Таким образом, качество рассмотрения указанной категории дел в 2011 году по сравнению с 2010 годом осталось на прежнем уровне, из чего следует, что, как и ранее, у судей возникают вопросы по применению норм материального права при разрешении дел данной категории.

Из числа рассмотренных за 9 месяцев 2012 года трудовых споров в суд апелляционной (кассационной) инстанции обжаловано решений по 219 делам, из них:

— оставлено без изменения 204 решения;

— отменено решений по 14 делам,

— изменено 1 решение.

Стабильность от числа обжалованных решений составила 93 %, что свидетельствует о значительном повышении качества рассмотрения дел судами области.

Анализ изученных дел позволяет сделать вывод, что судьями при рассмотрении дел, связанных с разрешением трудовых споров, в основном правильно применяются нормы материального и процессуального права. В то же время, суды иногда неправильно применяют нормы материального права и не всегда соблюдают требования норм процессуального законодательства.

Споры, связанные с подсудностью 

трудовых дел.

В статье 28 ГПК РФ определено общее правило территориальной подсудности трудовых споров, в соответствии с которым дело должно быть рассмотрено судом, действующим на той территории, на которой проживает ответчик – физическое лицо или находится ответчик – организация.

Место нахождения юридического лица в соответствии с п. 2 ст. 54 ГК РФ определяется местом его государственной регистрации, которая осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа, а в случае отсутствия постоянно действующего исполнительного органа — иного органа или лица, имеющих право действовать от имени юридического лица без доверенности.

Решая вопрос о подсудности трудового дела, необходимо иметь в виду, что иски, вытекающие из трудовых правоотношений, могут быть предъявлены гражданином как по общему правилу территориальной подсудности — по месту нахождения организации (ст. 28 ГПК РФ), так и в суд по месту нахождения филиала или представительства организации, если предъявлен иск, вытекающий из деятельности филиала или представительства организации (ч. 2 ст. 29 ГПК РФ). При этом Закон не связывает возможность предъявления иска по месту нахождения филиала или представительства организации с тем, что сам филиал или представительство должны обладать правоспособностью юридического лица.

Место нахождения обособленного подразделения юридического лица определяется исходя из учредительных документов организации, где обязательно должны быть указаны сведения об имеющихся у нее филиалах или представительствах, в том числе и адреса их места нахождения.

Кроме этого, в соответствии с ч. 9 ст. 29 ГПК РФ иски, вытекающие из договоров, в которых указано место их исполнения, могут быть предъявлены также в суд по месту исполнения такого договора.

Данные требования закона не были приняты во внимание судьей Нестеровского районного суда Калининградской области, который определением от 18 января 2011 года возвратил Пчелинцеву А.В. исковое заявление к УМВД России по Калининградской области об отмене приказа об увольнении, о восстановлении на службе в органах внутренних дел по тем основаниям, что в силу норм ст. 28 ГПК РФ иск к организации предъявляется в суд по месту нахождения организации. Поскольку из иска следует, что он предъявлен к УМВД России по Калининградской области, местом нахождения которого является <адрес>, постольку данное дело не подсудно данному суду.

Судебная коллегия, отменяя определение судьи и направляя вопрос о принятии иска на новое рассмотрение, указала на то, что при определении территориальной подсудности иска Пчелинцева А.В., помимо норм ст. 28 ГПК РФ, также следует руководствоваться нормами ч. 9 ст. 29 ГПК РФ, устанавливающей подсудность по выбору истца, в соответствии с которыми иски, вытекающие из договоров, в которых указано место их исполнения, могут быть предъявлены также в суд по месту исполнения такого договора.

Как усматривается из содержания искового заявления и приложенных к нему документов, спор связан с прохождением истцом службы в ОВД Нестеровского района, которое является местом исполнения Пчелинцевым А.В. служебных обязанностей.

В связи с тем, что в соответствии с ч. 10 ст. 29 ГПК РФ выбор между несколькими судами, которым согласно настоящей статье подсудно дело, принадлежит истцу, Пчелинцев А.В. вправе предъявить иск, в том числе и по месту исполнения служебных обязанностей.

Исходя из изложенного, у судьи отсутствовали законные основания для возвращения искового заявления по п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ, как неподсудного данному суду.

В силу ч. 1 ст. 33 ГПК РФ дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудным другому суду.

Неправильное применение указанной правовой нормы повлекло отмену судом кассационной инстанции определения Ленинградского районного суда г. Калининграда от 10 декабря 2010 года, которым гражданское дело по иску Дона В.В. к Управлению Федеральной службы судебных приставов по Калининградской области о восстановлении в должности федеральной государственной гражданской службы, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, взыскании оплаты листков нетрудоспособности, денежной компенсации за задержку выплат, оплате денежной компенсации за не выданную форменную одежду, компенсации морального вреда передано на рассмотрение в Центральный районный суд г. Калининграда.

Передавая данное гражданское дело на рассмотрение в Центральный районный суд г. Калининграда, суд исходил из того, что исковое заявление Дона В.В. было принято Ленинградским районным судом г. Калининграда с нарушением правил территориальной подсудности, поскольку, хотя на момент обращения истца с иском в суд УФССП по Калининградской области было зарегистрировано по адресу: <адрес>, и изменения в ЕГРЮЛ, касающиеся места его нахождения, были внесены только 23 ноября 2010 года, однако фактически на этот момент Управление и его постоянно действующий исполнительный орган располагались по адресу: <адрес>, то есть в Центральном районе г. Калининграда, и документы для регистрации изменений в ЕГРЮЛ, касающиеся места нахождения организации, уже находились в стадии оформления и подачи в регистрирующий орган.

Не соглашаясь с таким выводом суда первой инстанции, судебная коллегия указала на следующее.

Согласно п. 2 ст. 54 ГК РФ место нахождения юридического лица определяется местом его государственной регистрации, которая осуществляется по месту нахождения его постоянно действующего исполнительного органа.

 Из материалов дела видно, что на момент обращения Дона В.В. с иском в суд — 12 ноября 2010 года, УФССП по Калининградской области было зарегистрировано по адресу: <адрес>, то есть в Ленинградском районе г. Калининграда. Сведения об указанном месте нахождения ответчика подтверждены приложенной истцом к исковому заявлению выпиской из ЕГРЮЛ.

 Таким образом, в силу приведенных выше положений п. 2 ст. 54 ГК РФ местом нахождения ответчика по состоянию на 12 ноября 2010 года являлся Ленинградский район г. Калининграда.

При таких данных обращение истца с данным иском в Ленинградский районный суд г. Калининграда соответствовало требованиям ст. 28 ГПК РФ, то есть иск был подан по месту нахождения ответчика.

Следовательно, исковое заявление принято Ленинградским районным судом г. Калининграда 16 ноября 2010 года с соблюдением правил подсудности.

То обстоятельство, что на указанный момент Управление и его постоянно действующий исполнительный орган фактически располагались по адресу: <адрес>, то есть в Центральном районе г. Калининграда, и документы для регистрации изменений в ЕГРЮЛ, касающиеся места нахождения организации, на момент подачи иска в суд находились в стадии оформления и подачи в регистрирующий орган, само по себе основанием к отнесению дела к подсудности Центрального районного суда г. Калининграда не являлось.

Соответственно, исходя из норм ч. 1 ст. 33 ГПК РФ у суда отсутствовали основания для передачи дела на рассмотрение в Центральный районный суд г. Калининграда.

Споры, связанные с расторжением трудового договора по инициативе работника

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 80 Трудового кодекса РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме не позднее чем за две недели, если иной срок не установлен настоящим Кодексом или иным федеральным законом. Течение установленного срока начинается на следующий день после получения работодателем заявления работника об увольнении. По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.

В соответствии с разъяснениями, содержащимися в п. 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации», при рассмотрении споров о расторжении по инициативе работника трудового договора, заключенного на неопределенный срок, а также срочного трудового договора (пункт 3 части первой статьи 77, статья 80 ТК РФ) судам необходимо иметь в виду, что расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением. Если истец утверждает, что работодатель вынудил его подать заявление об увольнении по собственному желанию, то это обстоятельство подлежит проверке и обязанность доказать его возлагается на работника.

По смыслу приведенных выше правовых норм расторжение трудового договора по инициативе работника допустимо в случае, когда подача заявления об увольнении являлась добровольным его волеизъявлением, а не результатом понуждения к этому со стороны работодателя.

В то же время, подача работником заявления об увольнении по собственному желанию с целью избежать увольнения по инициативе работодателя, при наличии у последнего оснований к этому, не может быть расценена как результат принуждения работника к увольнению со стороны работодателя.

Так, Краснознаменский районный суд Калининградской области обоснованно решением от 9 сентября 2011 года отказал Моревой Л.А. в иске к Муниципальному  дошкольному  образовательному  учреждению детский сад  общеразвивающего вида  № 2 «Светлячок» о признании  незаконными  и отмене   приказов от 20 мая 2011 года и от 3 июня 2011 года о наложении дисциплинарных взысканий в виде выговоров, приказа от 6 июня 2011 года об увольнении  по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ (за  неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей),  приказа от 6 июня 2011 года  об увольнении с работы  по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию),  о восстановлении на работе, о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула и компенсации  морального вреда.

Судом при рассмотрении дела установлено, что до расторжения трудового договора 06 июня 2011 года по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию), истица в течение года неоднократно привлекалась к дисциплинарной ответственности за ненадлежащее исполнение своих трудовых обязанностей и нарушение трудовой дисциплины и у работодателя имелись основания для привлечения Моревой Л.А. к дисциплинарной ответственности, и порядок привлечения ее к дисциплинарной ответственности работодателем соблюден.

6 июня 2011 года работодателем был издан приказ № о расторжении с истицей трудового договора по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ — за неоднократное неисполнение работником без уважительных причин трудовых обязанностей, имеющим дисциплинарное взыскание, с 06 июня 2011 года.

Приказом от 7 июня 2011 года вышеуказанный приказ был отменен работодателем в связи с подачей истицей 6 июня 2011 года заявления об увольнении по собственному желанию и приказом от 06 июня 2011 года трудовой договор с Моревой Л.А. был расторгнут по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса (ст. 80 Трудового кодекса РФ — по собственному желанию).

Разрешая спор и отказывая Моревой Л.А. в иске, суд пришел к обоснованному выводу о том, что 06 июня 2011 года истицей добровольно было подано заявление об увольнении по собственному желанию с целью избежать увольнение по инициативе работодателя по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ и иметь возможность трудоустроиться на другое место работы.

Учитывая мотивы подачи истицей заявления об увольнении по собственному желанию, наличие у работодателя законных оснований для расторжения с нею трудового договора по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, и то обстоятельство, что истица не оспаривала законность ее увольнения по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, суд пришел к правильному выводу о том, что подача заявления об увольнении по собственному желанию явилась не результатом понуждения истицы к этому со стороны работодателя, а ее желанием избежать увольнения за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, при наличии к этому законных оснований у работодателя.

Таким образом, судом при рассмотрении дела установлено, что стороны трудового договора пришли к добровольному соглашению об изменении формулировки основания увольнения Моревой Л.А. по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ на увольнение по собственному желанию, и Морева Л.А. добровольно, по соглашению с работодателем, избрала такое основание своего увольнения, как увольнение по собственному желанию, избежав увольнения по дискредитирующему основанию, влекущему неблагоприятные для нее последствия.

Исходя из изложенного, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел оснований для отмены перечисленных выше приказов и восстановления Моревой Л.А. на работе.

Судебная коллегия, оставляя решение суда без изменения, согласилась с такими выводами суда.

Расторжение трудового договора по инициативе работника по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию) возможно и в период временной нетрудоспособности работника.

Так, Зеленоградский районный суд Калининградской области решением от 23 марта 2011 года отказал Мищишиной Т.В. в иске к ИП Старинщук В.В. о признании ее уволенной по собственному желанию. При этом суд обязал ИП Старинщука В.В. оформить трудовую книжку Мищишиной Т.В. и внести в нее в соответствии с действующим законодательством Российской Федерации запись о приеме на работу с 01 января 2010 года.

Между тем, как видно из материалов дела, Мищишина Т.В. на основании трудового договора, заключенного между нею и ИП А., с 8 августа 2007 года работала в должности <данные изъяты> товаров в торговой палатке, расположенной на ул. Б. в г. Калининграде. Собственником торговой палатки является ЗАО «В.», которое по договору аренды до 31 декабря 2009 года передавало палатку в аренду ИП А., а с 01 января 2010 года палатка была передана в аренду индивидуальному предпринимателю Старинщуку В.В.

Поскольку истица была допущена ответчиком к исполнению трудовых обязанностей по должности <данные изъяты>, суд исходя из положений ч. 3 ст. 16 и ч. 2 ст. 67 Трудового кодекса РФ, пришел к обоснованному выводу о том, что с 01 января 2010 года между истицей и ИП Старинщуком В.В. возникли трудовые отношения, и возложил на ответчика обязанность оформить трудовую книжку Мищишиной Т.В., а также внести в нее запись о приеме истицы на работу с 01 января 2010 года.

Не желая в дальнейшем продолжения с ответчиком трудовых отношений, истица в процессе рассмотрения дела – 01 марта 2011 года, обратилась к ИП Старинщуку В.В. с заявлением об увольнении с работы по собственному желанию с 15 марта 2011 года, то есть по истечении срока предупреждения, установленного ст. 80 Трудового кодекса РФ. Однако, как видно из материалов дела, трудовой договор на основании данного заявления ответчиком прекращен не был.

Отказывая Мищишиной Т.В. в иске о признании ее уволенной по ст. 80 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию), суд сослался на то, что поскольку истица в период срока предупреждения заболела и с 14 марта 2011 года является временно нетрудоспособной, суд не вправе обязать ответчика внести в ее трудовую книжку запись об увольнении по собственному желанию, так как это будет противоречить нормам трудового законодательства, запрещающего производить увольнение работника в период его временной нетрудоспособности. С учетом этого обстоятельства суд пришел к выводу и о том, что в пользу истицы не подлежит взысканию компенсация за неиспользованный отпуск.

Однако суд не учел, что ни Трудовой Кодекс РФ, ни иной федеральный закон не содержат запрета на увольнение работодателем работника в соответствии со ст. 80 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию), то есть по инициативе работника, в период его (работника) временной нетрудоспособности. Такой запрет содержится лишь в случае расторжения трудового договора по инициативе работодателя (ч. 6 ст. 81 Трудового Кодекса РФ).

Таким образом, временная нетрудоспособность работника не является препятствием для его увольнения работодателем по ст. 80 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию) по истечении срока предупреждения.

В соответствии с положениями ч. 5 ст. 80 Трудового кодекса РФ по истечении срока предупреждения об увольнении работник имеет право прекратить работу. В последний день работы работодатель обязан выдать работнику трудовую книжку, другие документы, связанные с работой, по письменному заявлению работника и произвести с ним окончательный расчет.

Как видно из материалов дела, заявление от 01 марта 2011 года в адрес работодателя об увольнении по собственному желанию с 15 марта 2011 года Мищишина Т.В. не отзывала, поэтому работодатель в силу приведенных выше правовых норм обязан был расторгнуть с ней трудовой договор по указанному выше основанию с 15 марта 2011 года.

В связи с неправильным применением судом норм материального права, судебная коллегия отменила в указанной части решение суда и приняла новое решение о признании заключенного между ИП Старинщуком В.В. и Мищишиной Т.В. трудового договора расторгнутым с 15 марта 2011 года на основании ст. 80 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию), с возложением на ответчика обязанности внести в трудовую книжку истицы запись об увольнении на основании ст. 80 ТК РФ — по собственному желанию, с 15 марта 2011 года.

Поскольку в силу ст. 127 Трудового кодекса РФ работнику при увольнении подлежит выплате денежная компенсация за все неиспользованные отпуска, судебная коллегия отменила решение суда и в части отказа Мищишиной Т.В. в иске о взыскании денежной компенсации за неиспользованный отпуск и вынесла новое решение об удовлетворении данного требования.

Споры, связанные с расторжением трудового договора по инициативе работодателя.

Пункт 8 части первой статьи 77 Трудового кодекса РФ предусматривает возможность прекращения трудового договора в случае отказа работника от постоянного или временного (на срок более четырех месяцев) перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением, либо отсутствия у работодателя соответствующей работы. Такое правовое регулирование направлено на охрану здоровья работника.

При рассмотрении споров, связанных с увольнением работника по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, следует иметь в виду, что необходимость перевода работника на другую работу должна быть установлена специализированным органом и зафиксирована в медицинском заключении, выданном в порядке, установленном федеральным законом и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Если в соответствии с медицинским заключением работник нуждается во временном переводе на другую работу на срок более четырех месяцев или в постоянном переводе, то при его отказе от перевода либо отсутствии у работодателя соответствующей работы трудовой договор прекращается в соответствии с пунктом 8 части первой статьи 77 настоящего Кодекса (часть 3 ст. 73 Трудового кодекса РФ).

Так, Центральный районный суд г. Калининграда обоснованно признал незаконным увольнение Д. по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, восстановил его на прежнее место работы в должности рабочего по комплексному обслуживанию здания в ГАУ КО «Центр МТО ОГВ Калининградской области» с 23 декабря 2010 года и взыскал заработок за время вынужденного прогула.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено, что 01 августа 2008 года между истцом и ответчиком был заключен трудовой договор о приеме на работу на должность рабочего по комплексному обслуживанию административного здания, расположенного по <адрес>.

26 ноября 2010 года с Д. в рабочее время произошел приступ эпилепсии, в результате которого он потерял трудоспособность и в течение 10 — 15 минут не исполнял свои трудовые обязанности.

Приказом от 29 ноября 2010 года в связи с вышеуказанными обстоятельствами Д. был отстранен от работы до предъявления медицинского заключения о годности к выполнению работы с учетом условий труда, предусмотренных в трудовом договоре.

3 декабря 2010 года Калининградской областной клинической больницей по запросу работодателя было дано медицинское заключение, из которого следует, что Д. наблюдается в Калининградском областном эпилептологическом кабинете; приступ произошел на фоне пропуска в приеме противоэпилептических препаратов, при этом, он может работать на должности рабочего по комплексному обслуживанию зданий при условии соблюдения режима приема препаратов, однако ему противопоказана работа у огня, воды, на высоте, с движущимися механизмами, токами высокого напряжения.

Аналогичного содержания заключение о возможности выполнения работы по занимаемой истцом должности рабочего по комплексному обслуживанию зданий, с учетом вышеуказанных противопоказаний, было выдано самому истцу Д. 30 ноября 2010 года ГУЗ «Калининградская областная клиническая больница».

07 декабря 2010 года Д. был предложен перевод на другую работу по медицинским показаниям и он предупрежден о прекращении трудового договора по п. 8 ч.1 ст. 77 Трудового кодекса РФ в случае отказа от перевода.

Приказом от 22 декабря 2010 года ответчик уволил истца по основанию, предусмотренному п. 8 ч. 1 ст. 77 ТК РФ — в связи с отказом от перевода на другую работу, необходимого ему в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, либо отсутствие у работодателя соответствующей работы.

Разрешая спор, суд первой инстанции обоснованно пришел к выводу о том, что законных оснований для увольнения истца по указанному основанию у работодателя не имелось.

В соответствии со ст. 224 Трудового кодекса РФ в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, работодатель обязан, в частности, осуществлять перевод работников, нуждающихся по состоянию здоровья в предоставлении им более легкой работы, на другую работу в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, с соответствующей оплатой.

В силу норм ч.ч. 1, 2, 3 ст. 73 Трудового кодекса РФ работника, нуждающегося в переводе на другую работу в соответствии с медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации, с его письменного согласия работодатель обязан перевести на другую имеющуюся у работодателя работу, не противопоказанную работнику по состоянию здоровья.

Если работник, нуждающийся в соответствии с медицинским заключением во временном переводе на другую работу на срок до четырех месяцев, отказывается от перевода либо соответствующая работа у работодателя отсутствует, то работодатель обязан на весь указанный в медицинском заключении срок отстранить работника от работы с сохранением места работы (должности).

Если в соответствии с медицинским заключением работник нуждается во временном переводе на другую работу на срок более четырех месяцев или в постоянном переводе, то при его отказе от перевода, либо отсутствии у работодателя соответствующей работы трудовой договор прекращается в соответствии с п. 8 ч.1 ст. 77 ТК РФ.

С учетом приведенных выше норм закона суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что необходимость перевода работника на другую работу должна быть установлена медицинским заключением, выданным в порядке, установленном федеральным законом и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Между тем, медицинского заключения о нуждаемости истца в переводе на другую работу по состоянию здоровья у ответчика на момент прекращения с ним трудового договора по указанному основанию, не имелось.

Из медицинских заключений ГУЗ «Калининградская областная клиническая больница» от 30 ноября 2010 года и от 03 декабря 2010 года, на которые ссылается ответчик в обоснование прекращения трудового договора, не следует, что Д. по состоянию здоровья нуждается в таком переводе.

Как изложено выше, из указанных заключений усматривается, что Д. может работать в должности рабочего по комплексному обслуживанию зданий. При этом, то обстоятельство, что в названных заключениях отражено о необходимости соблюдения истцом режима приема препаратов, а также указано, что ему противопоказана работа у огня, воды, на высоте, с движущимися механизмами, токами высокого напряжения, само по себе достаточным основанием к признанию истца нуждающимся в переводе на другую работу не является, учитывая, что из условий заключенного с Д. трудового договора не следует, что в его обязанности входит работа у огня, воды, на высоте, с движущимися механизмами, токами высокого напряжения. Доказательств, свидетельствующих о том, что при выполнении трудовой функции по указанной должности перечисленные виды работ применяются постоянно в течение рабочего времени, ответчиком суду не представлено.

Судебная коллегия, оставляя решение суда первой инстанции без изменения, согласилась с такими выводами суда.

Рассматривая дела данной категории, необходимо иметь в виду, что индивидуальная программа реабилитации, разработанная для инвалида учреждением медико-социальной экспертизы, в силу ст. 11 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» обязательна для организаций и учреждений при оценке нуждаемости работника во временном (постоянном) переводе на другую работу по состоянию здоровья.

Статьями 7 и 8 Федерального закона от 24 ноября 1995 года № 181-ФЗ (ред. от 20.07.2012) «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» предусмотрено, что определение в установленном порядке потребностей освидетельствуемого лица в мерах социальной защиты, включая реабилитацию, на основе оценки ограничений жизнедеятельности, вызванных стойким расстройством функций организма, осуществляется медико-социальной экспертизой; медико-социальная экспертиза осуществляется исходя из комплексной оценки состояния организма на основе анализа клинико-функциональных, социально-бытовых, профессионально-трудовых, психологических данных освидетельствуемого лица с использованием классификаций и критериев, разрабатываемых и утверждаемых в порядке, определяемом уполномоченным Правительством Российской Федерации федеральным органом исполнительной власти.

Такая экспертиза осуществляется федеральными учреждениями медико-социальной экспертизы, на которые возлагается, в том числе разработка индивидуальных программ реабилитации инвалидов.

Порядок и условия признания лица инвалидом установлены Постановлением Правительства Российской Федерации от 20 февраля 2006 года № 95, утвердившим Правила признания лица инвалидом.

Согласно п. 8 указанных Правил при установлении гражданину группы инвалидности одновременно определяется в соответствии с классификациями и критериями, предусмотренными Приказом Минздравсоцразвития России от 22 августа 2005 года № 535, степень ограничения его способности к трудовой деятельности (III, II или I степень ограничения) либо группа инвалидности устанавливается без ограничения способности к трудовой деятельности.

Гражданину, признанному инвалидом, в соответствии с п. 36 Правил выдаются справка, подтверждающая факт установления инвалидности, с указанием группы инвалидности и степени ограничения способности к трудовой деятельности либо с указанием группы инвалидности без ограничения способности к трудовой деятельности, а также индивидуальная программа реабилитации.

Для гражданина, признанного инвалидом специалистами бюро (главного бюро, Федерального бюро), проводившими медико-социальную экспертизу, разрабатывается индивидуальная программа реабилитации, которая утверждается руководителем соответствующего бюро.

Из приведенных выше правовых норм следует, что решения учреждения МСЭ об установлении инвалидности и индивидуальные программы реабилитации являются единственными документами, выдаваемыми данным учреждением по результатам проведения МСЭ, которые в силу ст. 11 Федерального закона «О социальной защите инвалидов в Российской Федерации» обязательны для организаций и учреждений.

Так, Балтийский городской суд Калининградской области решением от 01 февраля 2012 года, отказывая Е. в иске к Открытому акционерному обществу «772 ремонтный завод средств связи» о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, пришел к правильному выводу о том, что увольнение истца по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ произведено работодателем в соответствии с требованиями действующего законодательства.

При рассмотрении настоящего дела судом было установлено, что Е. на основании трудового договора с 4 января 2003 года работал в ОАО «772 РЗСС» (ранее – ФГУП «772 РЗСС БФ» МО РФ), с 1 марта 2010 года — в должности радиомеханика по ремонту радиоэлектронного оборудования № разряда ремонтной бригады УКВ ремонтного участка №.

30 июля 2011 года Е. перенёс инфаркт миокарда, вследствие чего был временно нетрудоспособен до 28 октября 2011 года.

По итогам медико-социальной экспертизы, проведённой бюро № 5 ФГУ «Главное бюро медико-социальной экспертизы по Калининградской области», 28 октября 2011 года Е. был признан инвалидом II группы на срок до 1 ноября 2012 года, с установлением второй степени ограничения способности к трудовой деятельности.

Согласно пункту 10 акта освидетельствования от 28 октября 2011 года в отношении Е. разработана индивидуальная программа реабилитации инвалида, оформленная картой №, в соответствии с которой Е. противопоказан труд в обычных производственных условиях, но он может выполнять работу в специально созданных условиях для инвалидов (значительно сокращённый рабочий день, дополнительные перерывы) или на дому с учётом профессиональных навыков инженера-радиотехника и не нуждается в содействии в трудоустройстве.

14 ноября 2011 года работодатель обратился в бюро № 5 ФГУ «ГБ МСЭ по Калининградской области» с письменным запросом, в котором просил дать разъяснения по карте № к акту освидетельствования от 28 октября 2011 года Е. в части практической реализации рекомендаций о противопоказаниях и доступных условиях труда, изложенных в индивидуальной программе реабилитации инвалида, и возможности оставления истца на прежнем рабочем месте по должности радиомеханика по ремонту радиоэлектронного оборудования с условиями труда, изложенными в письменных сведениях о характере и условиях трудовой деятельности истца.

 С этой целью работодатель представил в ФГУ «ГБ МСЭ по Калининградской области» письменные сведения о характере и условиях труда Е. по должности радиомеханика по ремонту радиоэлектронного оборудования, согласно которым: общие условия труда истца являются вредными (работа в помещении ремонтной бригады УКВ со свинцово-оловянным припоем, шумом, ЭМП радиочастотного диапазона), отнесены к классу 3.2 (вредные второй степени); физическая тяжесть труда характеризуется массой поднимаемого им вручную груза до 10 кг, неудобной рабочей позой, фиксированной до 25%, удержанием груза и приложением усилий за рабочий день до 1000 кгс х с, наклонами корпуса за рабочий день в количестве до 20, перемещением в пространстве за рабочий день до 2 км; напряжённость труда характеризуется наличием интеллектуальной и эмоциональной нагрузки.

29 ноября 2011 года в ОАО «772 РЗСС» поступили письменные разъяснения председателя состава бюро № 5 ФГУ «ГБ МСЭ по Калининградской области», согласно которым Е. не может работать в должности радиомеханика по ремонту радиоэлектронного оборудования в обычных производственных условиях с наличием вредных условий труда, указанных в представленных сведениях о характере и условиях трудовой деятельности. При этом истец может работать в специально созданных условиях, не имеющих вредных производственных факторов, с учётом профессиональных навыков при возможности работодателя их предоставить, или на дому, выполняя ремонт и сборку мелкой радиоэлектронной аппаратуры, бытовой аппаратуры.

Ввиду отсутствия у работодателя соответствующей работы, необходимой истцу в соответствии с медицинским заключением, Е. приказом от 1 декабря 2011 года был уволен по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ, в этот же день истец ознакомлен с данным приказом.

Отказывая Е. в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что у работодателя имелись законные основания для прекращения трудового договора с истцом по п. 8 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ и порядок его увольнения ответчиком соблюден, поскольку индивидуальная программа реабилитации инвалида является обязательной для исполнения работодателем в силу прямого указания в законе, а из установленных по делу обстоятельств следует, что в ОАО «772 РЗСС» отсутствовала другая работа, которая могла быть предложена Е. с учетом его квалификации, заболевания и рекомендаций, содержащихся в индивидуальной программе реабилитации.

Кроме того, в данном случае суд учитывал, что исходя из обязательных для работодателя рекомендаций индивидуальной программы реабилитации инвалида, Е. не мог занимать прежнюю должность, а работодатель по объективным причинам не имел возможности создать специальные условия труда для истца на его рабочем месте.

Обоснованно суд принял во внимание и то, что квота для приёма на работу инвалидов в отношении ОАО «772 РЗСС» в 2010–2011 годы не устанавливалась, соответственно обязанности по созданию для Е. специального рабочего места у ответчика не имелось.

Суд апелляционной инстанции согласился с приведенными выше выводами суда.

При разрешении споров, связанных с увольнением работника по пункту 5 части первой статьи 81 Трудового кодекса РФ — за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что согласно ч. 3 ст. 196 Гражданского процессуального кодекса РФ, суд должен исходить из заявленных истцом требований. В связи с этим, если истец не оспаривает наложенные на него до вынесения приказа об увольнении дисциплинарные взыскания (например, оспаривает лишь отсутствие повода для увольнения, нарушение порядка увольнения), то суд не вправе по своей инициативе проверять законность и обоснованность их наложения.

Если же истец оспаривает все наложенные на него до вынесения приказа об увольнении дисциплинарные взыскания либо некоторые из них, то суд при проверке доводов истца проверяет (при наличии соответствующих заявлений ответчика) законность и обоснованность наложения дисциплинарных взысканий, в том числе с учетом соблюдения сроков на их оспаривание.

Изложенное не было учтено Багратионовским районным судом Калининградской области, который решением от 05 марта 2012 года удовлетворил исковые требования Головановой Т.В. к Государственному бюджетному учреждению здравоохранения «Багратионовская центральная районная больница», восстановил ее в прежней должности заместителя главного врача по клинико-экспертной работе, взыскал в ее пользу средний заработок за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда, причиненного незаконным увольнением.

Принимая решение по делу и удовлетворяя заявленные истцом требования, суд исходил из того, что увольнение Головановой Т.В. по п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ на основании приказа от 30 декабря 2011 года является незаконным, поскольку четыре приказа о привлечении ее к дисциплинарной ответственности, перечисленные в приказе и послужившие основанием для расторжения трудового договора, вынесены без учета обстоятельств их совершения, в отсутствие дисциплинарного проступка и не соответствуют тяжести совершенного проступка.

Суд апелляционной инстанции не согласился с доводами, по которым суд признал увольнение истицы незаконным.

При рассмотрении настоящего дела судом были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.

В пункте 33 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» разъяснено, что при разрешении споров лиц, уволенных по пункту 5 статьи 81 Кодекса за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей, следует учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено.

Из материалов дела видно, что до увольнения Голованова Т.В. была привлечена работодателем к дисциплинарной ответственности приказами от 7 ноября 2011 года №, от 10 ноября 2011 года № и приказами от 29 декабря 2011 года № и №.

Так, приказом от 7 ноября 2011 года № Головановой Т.В. был объявлен выговор за нарушение исполнительской дисциплины, выразившееся в несвоевременном исполнении приказов главного врача — непредставление плана работы и сетевых графиков на 2012 год.

Приказом от 10 ноября 2011 года № Головановой Т.В. был объявлен выговор за непредоставление объяснения по требованию работодателя по факту не предоставления отчета по внутриведомственному контролю качества медицинской помощи.

Приказом от 29 декабря 2011 года № Головановой Т.В. был объявлен выговор за несвоевременное выполнение распоряжения главного врача о даче объяснительной, а также за ненадлежащее ведение медицинской документации, предусмотренной действующими нормативно-правовыми актами, в отношении гражданина Ё.

Приказом № от 29 декабря 2011 года Головановой Т.В. был объявлен выговор за не предоставление в установленном порядке отчета по внутриведомственному контролю качества медицинской помощи за ноябрь 2011 года и за не предоставление объяснительной.

Приказом от 30 декабря 2011 года № заместитель главного врача по клинико-экспертной работе Голованова Т.В. уволена на основании п. 5 ст. 81 ТК РФ, то есть в связи с неоднократным неисполнением без уважительных причин трудовых обязанностей работником, имеющим дисциплинарное взыскание.

Удовлетворяя исковые требования Головановой Т.В. о восстановлении на работе и взыскании заработка за время вынужденного прогула, суд первой инстанции не учел, что истица приказы от 07 ноября 2011 года, от 10 ноября 2011 года и приказы от 29 декабря 2011 года №, № о привлечении ее к дисциплинарной ответственности в виде выговоров не оспаривала, требований об их незаконности не заявляла, в связи с чем суду следовало проверить только обоснованность привлечения Головановой Т.В. к дисциплинарной ответственности в виде увольнения и соблюдение работодателем порядка ее увольнения. Правовых оснований входить в обсуждение ранее вынесенных и не оспариваемых истицей приказов у суда в силу норм ч. 3 ст. 196 ГПК РФ, не имелось.

Исходя из изложенного, судебная коллегия признала проверку судом законности приказов о привлечении истицы к дисциплинарной ответственности в виде выговоров необоснованной.

Вместе с тем, оставляя решение суда без изменения, судебная коллегия согласилась с выводом суда о том, что у работодателя отсутствовали законные основания для увольнения истицы по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ и о том, что им не соблюден установленный порядок увольнения, поскольку работодатель не доказал, какой новый дисциплинарный проступок был совершен истицей после того, как к ней ранее применялись дисциплинарные взыскания, послуживший основанием к увольнению Головановой Т.В.

Если увольнение признано незаконным, а срок трудового договора на время рассмотрения спора судом истек, то суд, рассматривающий индивидуальный трудовой спор, обязан изменить формулировку основания увольнения на увольнение по истечении срока трудового договора (п. 2 ч. 1 ст. 77, ч. 6 ст. 394 Трудового кодекса РФ).

Изложенное не было учтено Гвардейским районным судом Калининградской области при рассмотрении дела по иску Шапошниковой к администрации муниципального образования «Гвардейский район» и муниципальному учреждению «Центральная районная больница» о восстановлении в должности <данные изъяты> и <данные изъяты>.

Решением суда от 02 апреля 2012 года исковые требования Шапошниковой М.В. были удовлетворены и она восстановлена в должности <данные изъяты> и <данные изъяты> по внутреннему совместительству на 0,25 ставки муниципального учреждения «Центральная районная больница» муниципального образования «Гвардейский район».

Однако суд не учел, что срок трудового договора от 01 февраля 2011 года, заключенного с истицей по должности <данные изъяты> на момент вынесения решения истек, что в силу ч. 6 ст. 394 Трудового кодекса РФ исключает возможность восстановления Шапошниковой М.В. на работе в указанной должности.

 В этой связи, учитывая, что выводы суда о незаконности увольнения истицы с указанной должности являются обоснованными, решение в этой части было отменено судом апелляционной инстанции и вынесено новое решение о признании увольнения Шапошниковой М.В. с должности <данные изъяты> незаконным и изменении даты ее увольнения на 28 февраля 2011 года (день окончания действия срочного трудового договора).

В соответствии с ч.ч. 1, 2 ст. 193 Трудового кодекса РФ до применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не представлено, то составляется соответствующий акт. Непредоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.

Анализ положений ст. 193 Трудового кодекса РФ позволяет сделать вывод, что объяснения в письменной форме требуются от работника для уяснения сути совершенного проступка и всех обстоятельств его совершения, с целью выяснения наличия в действиях работника вины в неисполнении или ненадлежащем исполнении возложенных на него трудовых обязанностей. 

Так, Светлогорский городской суд Калининградской области, частично удовлетворяя исковые требования К., отменяя приказы ОАО «Ж.» от 11 ноября 2010 года о привлечении К. к дисциплинарной ответственности в виде выговора и от 30 декабря 2010 года об увольнении по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, восстанавливая ее в прежней должности – главного бухгалтера ОАО «Ж.», взыскивая в ее пользу средний заработок за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., компенсацию морального вреда в размере <данные изъяты> рублей, пришел к правильному выводу о наличии у работодателя законных оснований для привлечения истицы к дисциплинарной ответственности, поскольку факт виновного неисполнения К. возложенных на нее трудовых обязанностей нашел свое подтверждение.

Вместе с тем, удовлетворяя требования истицы о восстановлении на работе, суд исходил из того, что ответчиком нарушен установленный ч. 1 ст. 193 Трудового кодекса РФ порядок привлечения к дисциплинарной ответственности в виде выговора приказом от 11 ноября 2010 года, поскольку до издания данного приказа ответчик не затребовал от К. письменное объяснение.

С учетом этого суд пришел к выводу о том, что является незаконным и приказ от 30 декабря 2010 года об увольнении истицы по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, так как, хотя К. и было вновь допущено нарушение трудовой дисциплины, выразившееся в неисполнении ею приказа № от 01 октября 2010 года о проведении годовой инвентаризации, вместе с тем, отсутствует неоднократное неисполнение истицей должностных обязанностей вследствие того, что признан незаконным приказ от 11 ноября 2010 года о применении к истице дисциплинарного взыскания в виде выговора.

Судебная коллегия не согласилась с данным выводом суда по следующим основаниям.

При рассмотрении дела судом установлено, что 13 августа 2010 года в ОАО «Ж.» была обнаружена недостача денежных средств в размере 500 000 рублей, в связи с чем генеральный директор ОАО «Ж.» обратился в правоохранительные органы с заявлением о возбуждении уголовного дела. 16 августа 2010 года в отношении работника ОАО «Ж.» И. было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ст. 293 ч. 1 УК РФ. В рамках уголовного дела установлено, что 12 августа 2010 года из кассы ОАО «Ж.» была произведена выдача денежных средств в сумме 2044 205 руб. 63 коп. в нарушение Порядка ведения кассовых операций. В частности, в ходе расследования установлено, что 12 августа 2010 года кассиром И. были выданы денежные средства работнику отделения «Й.» Л. без надлежащего установления личности получателя и без доверенности, подтверждающей его полномочия на получение денежных средств. Расходно-кассовый ордер на выдачу Л. указанной денежной суммы был составлен после выдачи последнему кассиром И. денежных средств.

К. подтвердила данные обстоятельства в ходе расследования указанного уголовного дела.

Факт выдачи И. денежных средств Л. без расходно-кассового ордера, который был составлен и подписан истицей только после выдачи денежных средств Л., свидетельствует о ненадлежащем исполнении К. по ее вине возложенных на нее должностной инструкцией трудовых обязанностей и нарушении требований ст. 7 Федерального Закона от 21 ноября 1996 года № 129-ФЗ «О бухгалтерском учете», в силу которых главный бухгалтер обеспечивает соответствие осуществляемых хозяйственных операций законодательству РФ и несет ответственность за ведение кассовых операций.

С материалами уголовного дела в отношении И., в том числе с показаниями свидетеля К. руководитель ОАО «Ж.» был ознакомлен 11 октября 2010 года.

Признавая факт нарушения ответчиком требований ч. 1 ст. 193 Трудового кодекса РФ, суд сослался на то, что представленный ответчиком акт от 11 ноября 2010 года об отказе истицы дать письменное объяснение о фактах нарушения ею трудовой дисциплины, не может служить доказательством истребования такого объяснения, поскольку акт не содержит сведений, когда К. предлагалось дать такое объяснение, имелось ли у работника время для его написания, поскольку в соответствии со ст. 193 ТК РФ, такой акт подлежит составлению по истечении двух дней со дня истребования от работника такого объяснения. Судом также дана критическая оценка показаниям свидетелей, подписавшим указанный акт, со ссылкой на то, что, являясь работниками ОАО «Ж.», они заинтересованы в исходе дела в пользу ответчика.

Судебная коллегия не согласилась с такой оценкой представленных ответчиком доказательств, отменила решение суда и приняла новое об отказе К. в удовлетворении исковых требований, указав при этом, что из имеющихся в деле доказательств следует, что работодатель неоднократно истребовал у истицы письменное объяснение по обстоятельствам, связанным с выдачей И. денежных средств Л., однако такое объяснение ею не было представлено, в связи с чем 11 ноября 2010 года и был составлен акт об отказе истицы от дачи объяснений. Достаточных оснований считать свидетеля, подписавшего акт, заинтересованным в исходе дела лицом, у суда не имелось. То обстоятельство, что он является работником ОАО «Ж.», само по себе не свидетельствует о его личной заинтересованности в исходе дела.

Кроме того, по смыслу положений ч. 1 ст. 193 ТК РФ основной целью получения работодателем от работника письменных объяснений является выяснение всех обстоятельств совершения дисциплинарного проступка, а также степени вины работника. В данном случае обстоятельства совершенного К. проступка, в том числе и степень ее вины очевидно усматривались из показаний истицы, содержащихся в материалах уголовного дела, о которых работодателю, как указано выше, стало известно 11 октября 2010 года, поэтому работодатель вправе был учитывать данные показания истицы при наложении взыскания в виде выговора.

С учетом изложенного у суда отсутствовали основания для признания незаконным и отмены приказа от 11 ноября 2010 года.

Порядок, правила и сроки применения дисциплинарных взысканий к сотрудникам органов внутренних дел до введения в действие с 01 января 2012 года Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» были установлены ст. 39 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ от 23 декабря 1992 N 4202-1 (с последующими изменениями).

Порядок организации и проведения служебных проверок в органах, подразделениях и учреждениях системы Министерства внутренних дел Российской Федерации установлен Приказом Министерства внутренних дел РФ от 24 декабря 2008 года № 1140 «Об утверждении Инструкции о порядке организации и проведения служебных проверок в органах, подразделениях и учреждениях системы МВД России».

В связи с вступлением в силу Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ в отношении сотрудников органов внутренних дел с 01 января 2012 года не применяется Постановление Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года N 4202-1 «Об утверждении Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации и текста Присяги сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации», за исключением частей пятой и шестой статьи 45, части седьмой статьи 46, статей 54 и 64 указанного Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, которые применяются в отношении сотрудников органов внутренних дел, прикомандированных в соответствии с законодательством Российской Федерации к федеральному органу исполнительной власти, реализующему государственную политику в сфере миграции и осуществляющему правоприменительные функции, функции по контролю, надзору и оказанию государственных услуг в сфере миграции, и федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему специальные функции в сфере обеспечения федеральной фельдъегерской связи в Российской Федерации, до 31 декабря 2012 года включительно (ст. 97 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ).

Таким образом, с 01 января 2012 года порядок наложения на сотрудников органов внутренних дел дисциплинарных взысканий регулируется главой 7 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации»

В части 1 статьи 47 настоящего Федерального закона определено содержание понятия служебной дисциплины — это соблюдение сотрудником ОВД порядка и правил выполнения служебных обязанностей и реализации предоставленных прав. При этом перечислены источники указанных порядка и правил: законодательство РФ, Присяга сотрудника органов внутренних дел Российской Федерации, дисциплинарный устав органов внутренних дел Российской Федерации, контракт, приказы и распоряжения руководителя ФОИВ в сфере внутренних дел, приказы и распоряжения прямых и непосредственных руководителей (начальников).

Аналогичные положения содержались и в ст. 34 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (1992 г.).

Согласно ч. 1 ст. 49 вышеуказанного Федерального закона нарушением служебной дисциплины (дисциплинарным проступком) признается виновное действие (бездействие), выразившееся в нарушении сотрудником органов внутренних дел законодательства Российской Федерации, дисциплинарного устава органов внутренних дел Российской Федерации, должностного регламента (должностной инструкции), правил внутреннего служебного распорядка федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или подразделения, либо в несоблюдении запретов и ограничений, связанных со службой в органах внутренних дел, и требований к служебному поведению, либо в неисполнении (ненадлежащем исполнении) обязательств, предусмотренных контрактом, служебных обязанностей, приказов и распоряжений прямых руководителей (начальников) и непосредственного руководителя (начальника) при выполнении основных обязанностей и реализации предоставленных прав. В части 2 данной статьи перечислены дисциплинарные проступки, относящиеся к грубым нарушениям служебной дисциплины сотрудником органов внутренних дел.

В силу ст. 50 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ на сотрудника органов внутренних дел в случае нарушения им служебной дисциплины, а также в иных случаях, предусмотренных настоящим Федеральным законом, могут налагаться дисциплинарные взыскания, перечисленные в части первой настоящей статьи. «Иные» случаи, о которых идет речь, предусмотрены частью 4 статьи 15 настоящего Федерального закона, — за несоблюдение сотрудником ОВД ограничений и запретов, требований о предотвращении или об урегулировании конфликта интересов и неисполнение обязанностей, установленных в целях противодействия коррупции данным Законом, Федеральным законом «О противодействии коррупции» и другими федеральными законами.

Порядок наложения на сотрудников органов внутренних дел дисциплинарных взысканий регулируется ст. 51 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ.

В части 6 ст. 51 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ определены сроки, в течение которых должно быть наложено дисциплинарное взыскание: по общему правилу — две недели со дня, когда прямому руководителю (начальнику) или непосредственному руководителю (начальнику) стало известно о совершении сотрудником ОВД дисциплинарного проступка (вместо 10 суток, предусмотренных ч. 11 ст. 39 Положения), а в случае проведения служебной проверки или возбуждения уголовного дела — один месяц со дня утверждения заключения по результатам служебной проверки или вынесения окончательного решения по уголовному делу. При этом предусмотрено, что в указанные сроки не включаются периоды временной нетрудоспособности сотрудника, нахождения его в отпуске или в командировке.

Часть 15 настоящей статьи определяет срок исполнения дисциплинарных взысканий, предусмотренных пунктами 5 и 6 части 1 статьи 50 настоящего Федерального закона, то есть перевода на нижестоящую должность в ОВД и увольнения со службы в ОВД. 

Согласно данной норме указанные дисциплинарные взыскания подлежат исполнению не позднее чем через два месяца со дня издания приказа об их наложении. При этом предусмотрено, что в указанный срок не включаются периоды временной нетрудоспособности сотрудника ОВД, нахождения его в отпуске или в командировке.

Ранее в ч. 14 ст. 39 Положения о службе в органах внутренних дел РФ предусматривались иные сроки, в соответствии с которыми дисциплинарное взыскание подлежало приведению в исполнение немедленно, но не позднее одного месяца со дня его наложения.

Из сравнительного анализа приведенных выше правовых норм и норм ст. ст. 39, 58 60 Положения о службе в органах внутренних дел РФ, следует, что, как и ранее, установлена процедура увольнения сотрудника со службы в органах внутренних дел, в соответствии с которой: 

— приказом руководителя федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченным руководителем на сотрудника органов внутренних дел накладывается дисциплинарное взыскание;

— и дисциплинарное взыскание в виде увольнения со службы в органах внутренних дел приводится в исполнение в порядке ст. 89 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» — руководителем федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел или уполномоченным руководителем.

Так, Нестеровский районный суд Калининградской области, отказывая Мальцеву С.И. решением от 03 мая 2012 года в удовлетворении исковых требований к УМВД России по Калининградской области, МО МВД России «Нестеровский» о признании незаконным и отмене приказа УМВД России по Калининградской области о привлечении к дисциплинарной ответственности и признании незаконным и отмене приказа УМВД России по Калининградской области об увольнении из органов внутренних дел, восстановлении на службе, взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, компенсации морального вреда, обоснованно не согласился с доводами истца об отсутствии у ответчиков оснований для привлечения его к дисциплинарной ответственности в виде увольнения по п. 6 ч. 2 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ (в связи с грубым нарушением служебной дисциплины), и нарушении порядка увольнения.

Как установлено судом при рассмотрении дела, Мальцев С.И. проходил службу в органах внутренних дел Российской Федерации с 28 января 2002 года в различных должностях, с 01 августа 2011 года занимал должность <данные изъяты> МО МВД России «Нестеровский», имел специальное звание <данные изъяты>.

Приказом начальника УМВД России по Калининградской области от 01 марта 2012 года Мальцев С.И. уволен из органов внутренних дел 02 марта 2012 года по п. 6 ч. 2 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ (в связи с грубым нарушением служебной дисциплины).

Основанием для увольнения истца послужили заключение служебной проверки и изданный по результатам служебной проверки приказ начальника УМВД России по Калининградской области от 14 февраля 2012 года о привлечении Мальцева С.И. к дисциплинарной ответственности в виде увольнения за нарушение п. 2 ч. 1 ст. 13, п. 5 ч. 2 ст. 49 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», выразившееся в разглашении конфиденциальной информации (служебной тайны).

Поводом для проведения служебной проверки явились поступившие 30 ноября 2011 года в ОРЧ СБ УМВД России по Калининградской области из УФСБ России по Калининградской области материалы о результатах оперативно-розыскной деятельности, в ходе которой осуществлялось прослушивание телефонных разговоров на основании постановления Калининградского областного суда от 07 октября 2011 года, и было установлено, что сотрудники МО МВД России «Нестеровский» Н. и Мальцев С.И. информировали гражданина Б. о проведении в отношении него сотрудниками УМВД России по Калининградской области оперативно-розыскных мероприятий.

Разрешая спор, суд, надлежащим образом оценив имеющиеся доказательства, пришел к обоснованному выводу о том, что факт и обстоятельства совершения сотрудником дисциплинарного проступка, вина истца в его совершении установлены по результатам служебной проверки, порядок проведения которой соответствовал требованиям ст. 52 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» и Инструкции о порядке организации и проведения служебных проверок в органах, подразделениях и учреждениях системы Министерства внутренних дел Российской Федерации, утвержденной приказом МВД России от 24 декабря 2008 года №1140.

Разглашение сотрудником конфиденциальной информации (служебной тайны), ставшей ему известной в связи с выполнением служебных обязанностей, если это не влечет за собой уголовную ответственность, в силу положений п. 5 ч. 2 ст. 49 указанного Федерального закона является грубым нарушением служебной дисциплины сотрудником органов внутренних дел и влечет его увольнение со службы по п. 6 ч. 2 ст. 82 Федерального закона от 30 ноября 2011 года № 342-ФЗ.

Как видно из дела, ответчиком соблюдены срок наложения дисциплинарного взыскания в виде увольнения со службы в органах внутренних дел, а также срок приведения в исполнение данного дисциплинарного взыскания.

Судебная коллегия, оставляя решение суда первой инстанции без изменения, согласилась с указанными выводами суда.

Давая оценку доводу апелляционной жалобы о том, что нарушение ответчиками срока и порядка проведения служебной проверки заключается в отсутствии приказа о продлении срока проведения служебной проверки, установленного ст. 52 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации…» в один месяц со дня принятия решения о ее проведении, судебная коллегия указала на то, что, поскольку на рапорте сотрудника ОСБ Д. о необходимости продления срока проведения служебной проверки имеется резолюция о его согласовании с начальником ОРЧ СБ УМВД России по Калининградской области, постольку отсутствие приказа о приостановлении срока проведения служебной проверки прав Мальцева С.И. не нарушает.

При рассмотрении дел по спорам, связанным с увольнением сотрудников органов внутренних дел, не прошедших внеочередную аттестацию, суды в основном правильно применяли действующее законодательство.

При этом суды руководствовались положениями части 3 статьи 54 Федерального закона от 7 февраля 2011 года № 3-ФЗ «О полиции», в соответствии с которыми сотрудники органов внутренних дел подлежат внеочередной аттестации в порядке и сроки, которые определяются Президентом Российской Федерации. 

Частью 5 статьи 54 данного Федерального закона предусмотрено, что сотрудники, не прошедшие внеочередную аттестацию и (или) отказавшиеся продолжить службу в органах внутренних дел на иных должностях, в том числе нижестоящих, подлежат увольнению в установленном порядке по основаниям, предусмотренным статьей 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета Российской Федерации от 23 декабря 1992 года № 4202-1. 

Согласно подпункту «б» пункта 4 Указа Президента Российской Федерации «О внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации» от 1 марта 2011 года № 251 (утратил силу с 24 января 2012 года в связи с изданием Указа Президента РФ от 24 января 2012 года № 104) срок проведения внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации был установлен до 1 августа 2011 года.

В силу пункта «е» части 1 статьи 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации увольнение сотрудников органов внутренних дел по сокращению штатов при ликвидации или реорганизации органа внутренних дел допускается в случае невозможности использования сотрудника на службе.

Согласно пунктам 17.5, 17.12, 17.13 и 17.9 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденной приказом МВД России от 14 декабря 1999 года № 1038, увольнение по сокращению штатов (пункт «е» статьи 58 Положения) может производиться в случае невозможности в результате проводимых организационно-штатных изменений дальнейшего использования высвободившихся сотрудников, при их отказе от перемещения по службе либо перемещения на службу в другую местность (пункт 17.5); о предстоящем увольнении со службы сотрудники ставятся в известность уведомлением, вручаемым сотруднику под расписку (17.12); до представления к увольнению сотрудники направляются для освидетельствования на военно-врачебную комиссию с целью установления степени годности к военной службе (пункт 17.13); после издания приказов об увольнении сотрудников из органов внутренних дел основания такого увольнения изменению не подлежат, если при этом не были допущены нарушения законодательных и иных нормативных правовых актов Российской Федерации и не вскрыты новые обстоятельства, связанные с увольнением (пункт 17.19).

В связи с вступлением в силу с 1 января 2012 года Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» необходимо иметь в виду, что в случае отказа сотрудника органов внутренних дел от предложенной ему для замещения иной должности в органах внутренних дел либо от профессиональной переподготовки или повышения квалификации, он в силу части 4 ст. 36 данного Федерального закона освобождается от замещаемой должности и увольняется со службы в органах внутренних дел. В этом случае контракт с сотрудником расторгается в соответствии с пунктом 11 части 2 статьи 82 настоящего Федерального закона (в связи с сокращением должности в органах внутренних дел, замещаемой сотрудником).

Так, Центральный районный суд г. Калининграда, принимая решение от 20 октября 2011 года об отказе Попову А.С. в удовлетворении иска к УМВД России по Калининградской области о признании незаконными решения Врио Начальника УМВД России по Калининградской области об утверждении аттестации, выводов и рекомендации аттестационной комиссии, об обязании направить аттестацию на новое рассмотрение в аттестационную комиссию, обоснованно не согласился с утверждением истца о несоблюдении ответчиком порядка проведения внеочередной аттестации.

При рассмотрении дела судом установлено, что Попов А.С. с 16 августа 1998 года проходил службу в органах внутренних дел Российской Федерации, с 13 октября 2007 года — в должности <данные изъяты> УВД по Калининградской области (после переименования — УМВД России по Калининградской области).

Приказом УМВД России по Калининградской области от 30 июня 2011 года на основании п. «а» ст. 16.1 Положения о службе в органах внутренних дел РФ Попов А.С. был освобожден от должности <данные изъяты> УМВД России по Калининградской области в связи с сокращением штатов с 01 июля 2011 года и зачислен в распоряжение УМВД России по Калининградской области.

25 июля 2011 года на заседании аттестационной комиссии в отношении истца было принято решение: «не рекомендовать для прохождения службы в полиции, предложить продолжить службу в ином подразделении ОВД РФ на другой, в том числе нижестоящей должности». Указанные выводы и рекомендации аттестационной комиссии были оформлены протоколом № от 25 июля 2011 года, аттестация утверждена Врио начальника УМВД России по Калининградской области.

Отказывая Попову А.С. в иске, суд первой инстанции обоснованно не согласился с доводами истца о незаконном составе аттестационной комиссии.

При этом суд исходил из того, что вопросы формирования и деятельности аттестационных комиссий органов внутренних дел урегулированы Приказом МВД России от 22 марта 2011 года № 135 «Об организации проведения внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел Российской Федерации», согласно п. 2.3 которого в состав аттестационных комиссий органов внутренних дел включаются сотрудники, прошедшие внеочередную аттестацию и назначенные на должность. К участию в работе аттестационных комиссий всех уровней привлекаются члены соответствующих общественных советов при органах внутренних дел, а также соответствующих ветеранских организаций.

Из материалов дела видно, что в целях формирования составов аттестационных комиссий, в том числе территориальных органов МВД России, Центральной аттестационной комиссией МВД РФ была проведена внеочередная аттестация сотрудников органов внутренних дел РФ, планируемых для включения в состав аттестационных комиссий территориальных органов МВД России. Согласно протоколу ЦАК МВД РФ № от 07 июля 2011 года, утвержденному Министром внутренних дел РФ, сотрудники УМВД России по Калининградской области М., О., П., Р., С., Т., У., Ф., Х. были рекомендованы для прохождения службы в полиции (ином подразделении органов внутренних дел РФ) и для включения в состав аттестационной комиссии соответствующего территориального органа МВД России.

В дальнейшем приказом УМВД России по Калининградской области от 15 июля 2011 года №, в целях организации и проведения внеочередной аттестации сотрудников органов внутренних дел и подразделений УМВД России по Калининградской области, был утвержден состав аттестационной комиссии УМВД России по Калининградской области, в которую вошли все вышеуказанные лица, прошедшие внеочередную аттестацию. При этом приказом МВД РФ от 15 июля 2011 года № М. и О. были назначены на должности заместителей начальника УМВД России по Калининградской области.

То обстоятельство, что по состоянию на 15 июля 2011 года иные члены аттестационной комиссии не были назначены на должности сотрудников полиции, само по себе не свидетельствует о незаконности оспариваемого истцом решения аттестационной комиссии, поскольку судом установлено, что все члены аттестационной комиссии УМВД России по Калининградской области являлись сотрудниками органов внутренних дел РФ, состоящими в занимаемых ими должностях согласно приказам о назначении, а в дальнейшем все они были назначены на должности в полиции.

Обоснованно не усмотрел суд и иных оснований для признания незаконным вышеуказанного решения аттестационной комиссии.

Как установлено судом, истец был ознакомлен с составленной в отношении него аттестацией, принимал участие в заседании аттестационной комиссии.

Представление в аттестационную комиссию положительной аттестации, с рекомендацией о прохождении истцом службы в полиции, само по себе не исключает возможность принятия комиссией после оценки всех представленных в отношении аттестуемого материалов решения не рекомендовать сотрудника органов внутренних дел для прохождения службы в полиции и предложить продолжить службу в ином подразделении органов внутренних дел РФ на другой, в том числе нижестоящей должности.

При рассмотрении дела судом установлено, что аттестационной комиссией, в пределах представленных ей полномочий, была заслушана и обсуждена дополнительная информация, представленная УФСБ России по Калининградской области, а также учтена иная информация о прохождении истцом службы, на основании которой членами комиссии в отношении Попова А.С. и было принято единогласное решение не рекомендовать его для прохождения службы в полиции и предложить ему продолжить службу в ином подразделении органов внутренних дел РФ на другой, в том числе нижестоящей должности.

Обстоятельства, послужившие основаниям для принятия аттестационной комиссией такого решения были проверены судом и надлежащим образом оценены.

Согласившись с выводами суда, судебная коллегия оставила решение суда первой инстанции без изменения.

При рассмотрении споров по требованиям сотрудников об оспаривании выводов и рекомендации аттестационной комиссии, согласно которым сотрудник не был рекомендован для прохождения службы в полиции, судам необходимо проверять обстоятельства, послужившие основанием для принятия аттестационной комиссией такого решения. 

Так, Центральный районный суд г. Калининграда решением от 20 февраля 2012 года, удовлетворяя исковые требования Седина В.Г. и признавая незаконным решение врио начальника УМВД России по Калининградской области об утверждении аттестации, выводов и рекомендаций аттестационной комиссии, оформленных протоколом от 27 июля 2011 года №, пришел к правильному выводу о том, что вывод аттестационной комиссии о наличии в отношении истца компрометирующей его информации, повлекший вынесение отрицательного решения, является необоснованным.

При рассмотрении дела судом установлено, что <данные изъяты> Седин В.Г. с 14 ноября 1989 года проходил службу в органах внутренних дел РФ, с 29 ноября 2008 года — в должности <данные изъяты> при УВД по Калининградской области.

В связи с сокращением штатов Седин В.Г. приказом УМВД России по Калининградской области от 30 июня 2011 года № (в редакции приказа УМВД России по Калининградской области от 07.07.2011 года №), на основании п. «е» ч. 1 ст. 16 Положения о службе в органах внутренних дел РФ (1992 года) был освобожден от занимаемой должности и зачислен в распоряжение УМВД России по Калининградской области.

01 июля 2011 года полковник милиции Седин В.Г. был уведомлен о предстоящем увольнении из органов внутренних дел Российской Федерации по основанию, предусмотренному п. «е» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (по сокращению штатов), с направлением для прохождения военно-врачебной комиссии.

Как следует из материалов дела, 25 июля 2011 года заместителем начальника УРЛС УМВД России по Калининградской области на Седина В.Г. был составлена аттестация, согласно выводу которой истец был рекомендован для прохождения службы в полиции (ином подразделении органов внутренних дел РФ) на должности, на которую аттестуемый претендует. С текстом и выводом данной аттестации истец был ознакомлен и согласен, было назначено заседание аттестационной комиссии. На основании рапорта истца о проведении внеочередной аттестации в его отсутствие он на заседание аттестационной комиссии, состоявшееся 27 июля 2011 года, не приглашался.

Членами аттестационной комиссии 27 июля 2011 года было принято решение не рекомендовать истца для прохождения службы в полиции в связи с наличием компрматериалов в УФСБ России по Калининградской области, предложить продолжить службу в ином подразделении органов внутренних дел РФ на другой, в том числе нижестоящей должности.

Основанием для принятия аттестационной комиссией такого решения послужила информация представителя УФСБ России по Калининградской области о невыполнении Сединым В.Г. требований Федерального закона от 25 декабря 2008 года № 273-ФЗ «О противодействии коррупции», п.п. «б» п.2 раздела II Указа Президента Российской Федерации от 18 мая 2009 года № 557, обязывающих истца, как сотрудника органов внутренних дел, представлять полные и достоверные сведения о доходах.

Так, по результатам проверки сотрудником УФСБ по Калининградской области было выявлено, что при заполнении справок о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера федерального государственного служащего за периоды с 01 января по 31 декабря 2009 года, а также с 01 января по 31 декабря 2010 года Седин В.Г. не указал полные и достоверные сведения о своих доходах, в частности, истец не указал номер счета, открытого работодателем для перечисления заработной платы в банке «Ц.», что в соответствии с ч. 2 ст. 29 Федерального закона «О полиции» является обстоятельством, препятствующим прохождению службы в полиции.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Седина В.Г., суд установил, что истец на момент подачи сведений о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера за период с 01 января по 31 декабря 2009 года, и с 01 января 2010 года по 31 декабря 2010 года, действительно имел в Калининградском филиале банка «Ц.» (ОАО) открытый на его имя специальный карточный счет, которым пользовался на основании зарплатной карты Ч., но принял во внимание, что этот счет был открыт в рамках заключенного УВД по Калининградской области договора о проведении безналичных расчетов предприятия (организации) с его сотрудниками с использованием спецкартсчетов, а также то, что согласно выпискам по данному лицевому счету на счете истца имеются денежные средства, размер которых соответствует доходу истца в виде заработной платы, указанной им в разделе 1 «Сведения о доходах», и не содержат данных о поступлении на счет иных средств.

Кроме этого, из материалов дела следует, что только в 2011 году Министерством внутренних дел РФ были даны методические рекомендации по реализации Указа Президента Российской Федерации от 18 мая 2009 года № 559, согласно которым сведения о зарплатной карте, а также остаток на счете указываются в разделе 3 справки о доходах, об имуществе и обязательствах имущественного характера.

При таких обстоятельствах суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что отсутствуют основания полагать, что Сединым В.Г. совершены умышленные действия, направленные на представление заведомо недостоверных сведений с целью искажения либо сокрытия своих доходов, в связи с чем вывод аттестационной комиссии о наличии в отношении истца компрометирующей его информации, повлекший вынесение отрицательного решения, является необоснованным.

В случае признания увольнения незаконным и восстановления на службе сотрудника органов внутренних дел, находившегося в распоряжении федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или подразделения, необходимо иметь в виду, что такой сотрудник в силу ч. 2 ст. 74 Федерального закона «О службе в органах внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» подлежит восстановлению на службе и зачислению в распоряжение федерального органа исполнительной власти в сфере внутренних дел, его территориального органа или подразделения до решения вопроса об условиях дальнейшего прохождения службы или о ее прекращении по основаниям, предусмотренным настоящим Федеральным законом.

Изложенное не было учтено Краснознаменским районным судом Калининградской области, решением которого от 05 июня 2012 года были частично удовлетворены исковые требования Большакова А.И. к УМВД РФ по Калининградской области, межмуниципальному отделу МВД РФ «Нестеровский»; признаны незаконными: решение аттестационной комиссии ОВД по Нестеровскому району Калининградской области от 27 июля 2011 года (протокол № от 27 июля 2011 года) и приказ УМВД России по Калининградской области № от 06 октября 2011 года в части увольнения истца из органов внутренних дел по п. «е» ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ; Большаков А.И. восстановлен на службе в органах внутренних дел в прежней должности <данные изъяты> с 4 октября 2011 года.

При рассмотрении настоящего дела судом были допущены существенные нарушения норм материального права, выразившиеся в следующем.

Судом при рассмотрении дела установлено, что Большаков А.И. проходил службу в органах внутренних дел с 25 сентября 2007 года в должности <данные изъяты>, а с 25 декабря 2007 года — в должности <данные изъяты>. Имел специальное звание «<данные изъяты>».

В связи с проведением в УМВД России по Калининградской области организационно-штатных мероприятий с 15 июня 2011 года Большаков А.И. был освобожден от должности <данные изъяты> и зачислен в распоряжение УМВД России по Калининградской области (приказ УМВД России по Калининградской области от 15 июня 2011 года №).

16 июня 2011 года истец был уведомлен о предстоящем увольнении из органов внутренних дел Российской Федерации по основанию, предусмотренному п. «е» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (по сокращению штатов).

27 июля 2011 года в отношении истца была проведена внеочередная аттестация. Решением аттестационной комиссии Большаков А.И. не рекомендован для прохождения службы в полиции, рекомендован для прохождения службы в ином подразделении органов внутренних дел РФ, на другой, в том числе нижестоящей должности.

Приказом начальника УМВД России по Калининградской области от 06 октября 2011 года <данные изъяты> Большаков А.И. уволен из органов внутренних дел по п. «е» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ (по сокращению штатов) с 03 октября 2011 года.

Удовлетворяя исковые требования Большакова А.И. о признании незаконным решения аттестационной комиссии ОВД по Нестеровскому району Калининградской области, суд пришел к обоснованному выводу о том, что указанное решение принято с нарушением требований п.п. 9.10, 9.15, 9.16 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел РФ, утвержденной Приказом МВД РФ от 14 декабря 1999 года № 1038, поскольку указание в тексте аттестации о наличии в отношении истца компрометирующего материала ФСБ, не нашло своего подтверждения, и учитывая, что истец в остальном согласно содержанию представленного на аттестацию отзыву характеризуется положительно, признал вывод аттестационной комиссии о том, что истец не может быть рекомендован для прохождения службы в полиции, противоречащим тексту аттестации.

Однако, признавая увольнение Большакова А.И. незаконным и восстанавливая истца на службе в органах внутренних дел, суд необоснованно пришел к выводу, что истец подлежит восстановлению в ранее занимаемой им должности, а именно: в должности <данные изъяты>.

При этом суд не учел, что приказом УМВД России по Калининградской области от 10 августа 211 года № отдел внутренних дел по Краснознаменскому муниципальному району, в котором проходил службу истец, реорганизован путем присоединения к межмуниципальному отделу МВД России «Нестеровский», а приказом УМВД России по Калининградской области от 15 июня 2011 года № Большаков А.И. на основании п. «е» ч. 1 ст. 16 Положения о службе в органах внутренних дел РФ (1992 г.) с 15 июня 2011 года освобожден от должности <данные изъяты> в связи с зачислением в распоряжение УМВД России по Калининградской области.

Таким образом, на момент разрешения спора истец не проходил службу в ранее занимаемой должности, а находился в распоряжении УМВД России по Калининградской области.

При таких данных, учитывая, что Большаков А.И. был уволен в период нахождения в распоряжении УМВД России по Калининградской области, а не с должности <данные изъяты>, у суда первой инстанции отсутствовали законные основания для восстановления его в указанной должности.

Принимая во внимание изложенное, судебная коллегия изменила решение суда в части восстановления истца на службе в органах внутренних дел на прежней должности и вынесла новое решение, которым восстановила Большакова А.И. на службе в органах внутренних дел с зачислением в распоряжение УМВД России по Калининградской области с 4 октября 2011 года.

В соответствии с ч. 5 ст. 24 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» условия служебного контракта могут быть изменены только по соглашению сторон и в письменной форме.

При рассмотрении споров, связанных с изменением существенных условий служебного контракта необходимо иметь в виду, что такое изменение по инициативе представителя нанимателя является исключением из вышеуказанного общего правила, которое обусловлено объективной невозможностью сохранения ранее определенных условий контракта в связи с изменением существенных условий профессиональной служебной деятельности.

В силу ч. 4 ст. 28 настоящего Федерального закона не является переводом на иную должность гражданской службы и не требует согласия гражданского служащего перемещение его на иную должность гражданской службы без изменения должностных обязанностей, установленных служебным контрактом и должностным регламентом.

Вместе с тем, в соответствии с ч. 2 ст. 56 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» представитель нанимателя в соответствии с настоящим Федеральным законом, другими федеральными законами, иными нормативными правовыми актами о гражданской службе, нормативными актами государственного органа и со служебным контрактом обязан создавать условия, необходимые для соблюдения гражданскими служащими служебной дисциплины, а также обязан согласно ч. 3 ст. 58 указанного Федерального закона учитывать при применении дисциплинарного взыскания тяжесть совершенного гражданским служащим дисциплинарного проступка, степень его вины, обстоятельства, при которых совершен дисциплинарный проступок, и предшествующие результаты исполнения гражданским служащим своих должностных обязанностей.

Приведенные выше правовые нормы не были приняты во внимание Ленинградским районным судом г. Калининграда при рассмотрении дела по иску Лысцова И.С. к Управлению государственного автодорожного надзора (УГАДН) по Калининградской области Федеральной службы по надзору в сфере транспорта о признании незаконным увольнения по подпункту «а» п. 3 ч. 2 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (за однократное грубое нарушение гражданским служащим должностных обязанностей – прогул), о восстановлении на службе в должности государственного инспектора УГАДН по Калининградской области.

Решением суда от 20 февраля 2012 года Лысцову И.С. было отказано в удовлетворении заявленных требований.

Как следует из материалов дела, Лысцов И.С. проходил государственную гражданскую службу в должности государственного инспектора в Управлении государственного автодорожного надзора по Калининградской области с 2002 года.

26 ноября 2010 года с Лысцовым И.С., как с лицом, достигшим возраста 60 лет, был заключен срочный служебный контракт (со сроком действия 1 год).

Местом службы Лысцова И.С. в соответствии с п. 1.2 Контракта являлся отдел контроля международных автомобильных перевозок УГАДН по Калининградской области. Непосредственно свои служебные обязанности в качестве государственного инспектора отдела международных перевозок Лысцов И.С. исполнял на международных пунктах погранпереходов, фактически эти пункты – МАПП, являлись рабочими местами государственных инспекторов.

Судом при рассмотрении дела установлено, что рабочим местом истца с октября 2007 года являлся МАПП «Советск-Панемуне».

30 марта 2011 года в Управлении в связи с изменением штатного расписания была начата процедура сокращения, и истец был предупрежден представителем нанимателя о предстоящем увольнении по сокращению штатов.

30 марта 2011 года Лысцов И.С. соответствующим уведомлением был предупреждён представителем нанимателя о том, что до решения вопроса о трудоустройстве или увольнении с государственной гражданской службы он обязан продолжать исполнение должностных обязанностей по замещаемой должности гражданской службы.

18 мая 2011 года было издано распоряжение № о перемещении государственного гражданского служащего Лысцова И.С. на МАПП «Морское-Нида» с 21 мая 2011 года.

Не согласившись с таким распоряжением, Лысцов И.С. на новое рабочее (служебное) место не вышел, дынный невыход был расценен представителем нанимателя как прогул и приказом от 31 мая 2011 года истец уволен по подпункту «а» пункта 3 части 2 статьи 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», — за однократное грубое нарушение гражданским служащим должностных обязанностей в виде прогула (отсутствие на служебном месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение служебного дня).

Разрешая спор, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что перемещение государственного инспектора ОКМАП Управления Лысцова И.С. на МАПП «Морское-Нида» не является существенным изменением условий срочного служебного контракта и не изменяет его должностные обязанности, предусмотренные должностным регламентом государственного инспектора ОКМАП, утвержденным приказом УГАДН по Калининградской области от 18 сентября 2009 года, поскольку условиями заключенного с истцом срочного служебного контракта от 26 ноября 2010 года определено служебное место про­хождения им государственной гражданской службы в должности государственного инспектора — в отделе контроля международных автомобильных перевозок Управления (п.п. 1.2. п. 1 и п. 9 служебного контракта).

 Из анализа норм ч. 3 ст. 24 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» следует, что к существенным условиям служебного контракта относится — наименование замещаемой должности гражданской службы с указанием подразделения государственного органа. Условие о служебном (рабочем) месте к обязательным (существенным) условиям закон не относит.

Кроме того, по смыслу норм ст. 28 названного выше Федерального закона переводом гражданского служащего считается его перевод на иную должность гражданской службы в том же государственном органе либо в другом государственном органе, либо перевод гражданского служащего в другую местность вместе с государственным органом; не является переводом на иную должность гражданской службы и не требует согласия гражданского служащего перемещение его на иную должность гражданской службы без изменения должностных обязанностей, установленных служебным контрактом и должностным регламентом.

Поскольку из дела видно, что при заключении служебного контракта рабочее (служебное) место с Лысцовым И.С. не оговаривалось, суд пришел к правильному выводу, что само по себе перемещение государственного служащего с одного МАПП на другой переводом не является и не может быть расценено, как нарушение прав истца.

 Как видно из материалов дела, Лысцов И.С. был перемещён на другое служебное (рабочее) место в рамках подразделения государственного органа, являвшегося его местом службы, без изменения его должностных обязанностей, установленных служебным контрактом и должностным регламентом, и в этой связи существен­ные условия заключенного с ним срочного служебного контракта от 26 ноября 2010 года изменены не были.

Вместе с тем, положениями ст. ст. 14, 52 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» гражданскому служащему гарантируется обеспечение надлежащих организационно-технических условий, необходимых для исполнения должностных обязанностей; право на отдых.

Между тем, как видно из материалов дела, Лысцов И.С. проживает в г. Ш. Прежнее служебное место истца — МАПП «Советск-Панемуне», находилось на расстоянии около 10 км. от его места жительства и истец имел возможность добираться на работу общественным транспортом. МАПП «Морское-Нида» находится на Куршской косе, на расстоянии около 200 км. от места жительства истца и не имеет прямого автобусного сообщения. Минимальное время в пути при проезде автобусом (с пересадками) от г. Ш. до пос. Морское составляет не менее 5 часов. Вопрос организации доставки истца к месту службы служебным транспортом представителем нанимателя не рассматривался и решен не был.

При таких обстоятельствах, когда самим работодателем не было создано нормальных условий, необходимых для соблюдения гражданским служащим служебной дисциплины, не была организована возможность для осуществления истцом служебных обязанностей на новом рабочем месте, судебная коллегия признала ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что невыход истца на службу в МАПП «Морское-Нида» является прогулом, и пришла к выводу об отсутствии законных оснований для его увольнения за прогул.

Принимая новое решение о признании незаконным увольнение Лысцова И.С. с должности государственного инспектора отдела контроля международных автомобильных перевозок УГАДН по Калининградской области, судебная коллегия также учла, что истец проходил гражданскую службу на условиях срочного служебного контракта, срок действия которого истек 27 ноября 2011 года, поэтому отсутствуют основания для его восстановления на прежнем месте службы.

Вместе с тем, с учетом признания увольнения Лысцова И.С. незаконным, судебная коллегия изменила формулировку основания увольнения Лысцова И.С. с увольнения по подпункту «а» п. 3 ч. 2 ст. 37 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» — за прогул, на увольнение по основанию, предусмотренному п. 2 ч. 1 ст. 33 указанного Федерального закона (истечение срока действия срочного служебного контракта (статья 35 настоящего Федерального закона), с 27 ноября 2011 года.

Одновременно суд апелляционной инстанции взыскал с ответчика в пользу истца заработную плату за время вынужденного прогула и компенсацию морального вреда.

В силу ч. 7 ст. 31 Федерального закона от 27 июля 2004 года № 79-ФЗ «О государственной гражданской службе Российской Федерации» (ред. от 21.11.2011, с изм. от 22.11.2011) преимущественное право на замещение должности гражданской службы предоставляется гражданскому служащему, имеющему более высокие квалификацию, уровень профессионального образования, большую продолжительность стажа гражданской службы или работы (службы) по специальности и более высокие результаты профессиональной служебной деятельности.

Так, решением Черняховского городского суда Калининградской области от 26 января 2011 года были удовлетворены исковые требования Семаниной И.В.; признан незаконным приказ начальника межрайонной ИФНС России № 2 по Калининградской области от 19 ноября 2010 года о расторжении служебного контракта от 11 января 2009 года №, освобождении от замещаемой должности и увольнении Семаниной И.В. с государственной гражданской службы; истица восстановлена в должности государственного налогового инспектора отдела выездных проверок межрайонной ИФНС № 2 России по Калининградской области с 19 ноября 2010 года и в ее пользу взыскана заработная плата за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Как установлено судом, Семанина И.В. со 2 октября 2006 года работала в межрайонной ИФНС России № по Калининградской области сначала в должности <данные изъяты>, затем с 9 июля 2007 года — в должности <данные изъяты>.

Впоследствии истица продолжила работу в межрайонной ИФНС России № 2 по Калининградской области в должности <данные изъяты>, а приказом от 04 июня 2010 года переведена на должность государственного налогового инспектора отдела выездных проверок № 2.

На момент назначения Семаниной И.В. на должность государственного налогового инспектора отдела выездных проверок № 2 у ответчика действовало штатное расписание, утвержденное приказом от 31 декабря 2009 года, согласно которому штат инспекции составлял 221 единицу.

Согласно этому штатному расписанию, а также структуре инспекции, в состав межрайонной ИФНС России № 2 по Калининградской области помимо прочих отделов входили такие структурные подразделения как отдел выездных проверок № 1 (штатная численность 15 единиц) и отдел выездных проверок № 2 (штатная численность 15 единиц), при этом, в отделе выездных проверок № 1 имелась одна должность государственного налогового инспектора, а в отделе выездных проверок № 2 — две такие должности.

В соответствии со списком сотрудников инспекции по подразделениям в должности государственного налогового инспектора в отделе выездных проверок № 1 работала Щ., такие же должности в отделе выездных проверок № 2 занимали Семанина И.В. и Э.

Приказом руководителя Управления ФНС России по Калининградской области от 06 сентября 2010 года № 277 предельная численность работников межрайонной ИФНС России № 2 по Калининградской области установлена в количестве 151 единиц. Во исполнение этого приказа было утверждено и с 13 сентября 2010 года введено в действие штатное расписание, согласно которому в состав инспекции, кроме прочих структурных подразделений, входил отдел выездных проверок штатной численностью 10 единиц. В данном отделе предусматривались различные должности, в том числе, две должности государственного налогового инспектора.

С 14 сентября 2010 года всем сотрудникам инспекции вручались предупреждения о предстоящем возможном увольнении в связи с сокращением штата, 30 сентября 2010 года Э., состоявшая в должности государственного налогового инспектора отдела выездных проверок № 2 была уволена по сокращению штатов, а Щ. и Семанина И.В. продолжили трудовые отношения в прежних должностях, Щ. — в отделе выездных проверок № 1, Семанина И.В. — в отделе выездных проверок № 2.

В октябре 2010 года на должности государственного налогового инспектора отдела выездных проверок назначены Щ. и Ю., состоявшая в должности специалиста 2 разряда отдела выездных проверок № 1.

7 октября 2010 года, 29 октября 2010 года, 16 ноября 2010 года и 19 ноября 2010 года истице предлагалась работа по должностям специалиста 1 разряда, специалиста 3 разряда в различных отделах межрайонной ИФНС России № 2, а также другие должности в иных инспекциях Калининградской области. Должность государственного налогового инспектора отдела выездных проверок Семаниной И.В. не предлагалась.

Поскольку истица отказалась от предложенных ей должностей, приказом от 19 ноября 2010 года служебный контракт с нею был расторгнут, она освобождена от замещаемой должности гражданской службы и уволена с гражданской службы по основаниям, предусмотренным п. 6 ч. 1 ст. 33 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», — отказ гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы либо от профессиональной переподготовки или повышения квалификации в связи с сокращением должностей гражданской службы, а также при непредоставлении ему в этих случаях иной должности гражданской службы (часть 4 статьи 31 настоящего Федерального закона).

Удовлетворяя исковые требования Семаниной И.В. о признании незаконным увольнения и, восстанавливая ее на прежней работе, суд пришел к правильному выводу о том, что ответчиком нарушен порядок ее увольнения.

Согласно ч.ч. 1, 2 ст. 12 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» в число квалификационных требований к должностям гражданской службы входят требования к уровню профессионального образования, стажу гражданской службы (государственной службы иных видов) или стажу (опыту) работы по специальности, профессиональным знаниям и навыкам, необходимым для исполнения должностных обязанностей. Квалификационные требования к должностям гражданской службы устанавливаются в соответствии с категориями и группами должностей гражданской службы.

Из материалов дела усматривается, что после увольнения 30 сентября 2010 года Э., состоявшей в должности государственного налогового инспектора отдела выездных проверок № 2, в котором работала и истица, ответчик не предложил данную должность истице, а продолжал вручать ей предупреждения о предстоящем возможном увольнении и предлагал ей другие, нижестоящие должности в инспекции, и иные должности в других инспекциях Калининградской области, а в октябре 2010 года на должности государственного налогового инспектора в отделе выездных проверок были назначены Щ. и Ю., последняя до реорганизации в инспекции занимала должность специалиста 2 разряда отдела выездных проверок № 1.

Сравнивая должностные регламенты государственного налогового инспектора отдела выездных проверок и специалиста 2 разряда этого же отдела, суд правильно указал, что занимаемая истицей должность государственного налогового инспектора отнесена к старшей группе должностей государственной гражданской службы категории «специалисты», в то время, как должность специалиста 2 разряда относится к младшей группе должностей государственной гражданской службы категории «обеспечивающие специалисты», соответственно имеются отличия в предъявляемых к данным должностям квалификационных требованиях, различны эти должности по своим функциональным обязанностям. Таким образом, должность специалиста 2 разряда является нижестоящей по отношению к должности государственного налогового инспектора.

При таких обстоятельствах суд пришел к обоснованному выводу о том, что при увольнении истицы ответчиком не были соблюдены требования ст. ст. 31, 33 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации», поскольку представителем нанимателя не была предложена истице для замещения должность государственного налогового инспектора отдела выездных проверок, в то время, как она имела преимущественное право по сравнению с Ю. на замещение указанной должности.

Поскольку Семанина И.В. и Ю. занимали должности, отличающиеся по предъявляемым к ним квалификационным требованиям, то есть разные должности, доводы ответчика о том, что Ю. имела лучшие показатели в работе по сравнению с истицей и поэтому имела преимущественное право на назначение на должность государственного налогового инспектора отдела выездных проверок, правильно признаны судом несостоятельными.

Суд кассационной инстанции согласился с данными выводами суда и оставил решение суда в указанной части без изменения.

Как разъяснено в п. 10 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2 «О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации» (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2006 г. N 63), под деловыми качествами работника следует, в частности, понимать не только профессионально-квалификационные качества работника, но и его личностные качества, а в п. 27 того же Постановления — о необходимости соблюдения общеправового принципа недопустимости злоупотребления правом, в частности, недопустимости сокрытия работником временной нетрудоспособности на время его увольнения с работы либо того обстоятельства, что он является членом профессионального союза или руководителем (его заместителем) выборного коллегиального органа первичной профсоюзной организации, выборного коллегиального органа профсоюзной организации структурного подразделения организации (не ниже цехового и приравненного к нему), не освобожденным от основной работы, когда решение вопроса об увольнении должно производиться с соблюдением процедуры учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации либо соответственно с предварительного согласия вышестоящего выборного профсоюзного органа.

При установлении судом факта злоупотребления работником правом суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе (изменив при этом по просьбе работника, уволенного в период временной нетрудоспособности, дату увольнения), поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Данные требования действующего законодательства не были приняты во внимание Балтийским городским судом, решением которого от 1 декабря 2011 года был частично удовлетворен иск Зимина Н.П. к войсковой части 95179 и Зимин Н.П. восстановлен на работе в должности <данные изъяты> с 19 сентября 2011 года, в его пользу взыскан средний заработок за все время вынужденного прогула и компенсация морального вреда.

Разрешая спор и восстанавливая Зимина Н.П. на прежней работе, суд исходил из того, что ответчиком нарушен установленный законом порядок увольнения истца, поскольку в нарушение требований ст. ст. 82, 373 Трудового кодекса РФ его увольнение произведено без учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, членом которой является истец.

При этом суд не согласился с утверждением ответчика о злоупотреблении истцом правом.

Между тем выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам дела и действующему законодательству.

Как видно из дела, Зимин Н.П. был принят на работу в войсковую часть 95179 1 апреля 2009 года на должность <данные изъяты>.

Приказом от 16 сентября 2011 года № истец уволен по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ — за неоднократное неисполнение без уважительных причин трудовых обязанностей.

В соответствии с ч. 2 ст. 82 Трудового кодекса РФ увольнение работников, являющихся членами профсоюза, по основаниям, предусмотренным пунктами 2, 3 или 5 части первой статьи 81 настоящего Кодекса производится с учетом мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации в соответствии со статьей 373 настоящего Кодекса.

Из имеющихся в деле доказательств следует, что Зимин Н.П. являлся членом первичной профсоюзной организации с июня 2009 года до января 2010 года, когда вышел из профсоюза, и вновь был принят в профсоюзную организацию на основании его личного заявления 14 июня 2011 года.

О том, что Зимин Н.П. с января 2010 года не является членом первичной профсоюзной организации, работодателю было известно, однако последний после вступления вновь в вышеуказанную профсоюзную организацию в июне 2011 года, не поставил об этом в известность работодателя – войсковую часть 95179 при расторжении с ним трудового договора по вышеуказанному основанию.

Изложенные обстоятельства Зимин Н.П. подтвердил как в суде первой инстанции, так и в суде кассационной инстанции.

Таким образом, из материалов дела видно, что работодателю при увольнении истца не было известно о том, что он является членом профессионального союза и соответственно о необходимости при решении вопроса о его увольнении соблюсти порядок учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации, установленный ст. 373 Трудового кодекса РФ.

По мнению суда, данные обстоятельства не свидетельствуют о злоупотреблении истцом правом при реализации гарантий, предоставляемых ст. ст. 82, 373 Трудового кодекса РФ.

Однако суд не учел приведенные выше разъяснения, содержащиеся в п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 17 марта 2004 года № 2, о недопустимости сокрытия работником на время его увольнения того обстоятельства, что он является членом профессионального союза, когда решение вопроса об увольнении должно производиться с соблюдением процедуры учета мотивированного мнения выборного органа первичной профсоюзной организации; а также то, что при установлении данного факта, свидетельствующего о злоупотреблении работником правом, суд может отказать в удовлетворении его иска о восстановлении на работе, поскольку в указанном случае работодатель не должен отвечать за неблагоприятные последствия, наступившие вследствие недобросовестных действий со стороны работника.

Учитывая изложенное, вывод суда о нарушении работодателем порядка увольнения истца признан судебной коллегией необоснованным и решение суда отменено.

В связи с тем, что суд при разрешении спора не исследовал в судебном заседании наличие у работодателя законного основания для увольнения Зимина Н.П. по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, в частности, не выяснил, какие не снятые дисциплинарные взыскания имелись у Зимина Н.П. на момент увольнения, какой дисциплинарный проступок послужил основанием для расторжения с ним трудового договора по п. 5 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ, совершен ли данный дисциплинарный проступок истцом, соблюден ли работодателем порядок применения дисциплинарного взыскания в виде увольнения, установленный ст. 193 Трудового кодекса РФ, суд кассационной инстанции направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Споры, связанные с исчислением размера денежного содержания.

При исчислении размера денежного довольствия сотруднику следует иметь в виду, что в соответствии с ч. 2 ст. 68 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации, утвержденного Постановлением Верховного Совета РФ от 23 декабря 1992 года № 4202-1 (ред. от 21.11.2011, с изм. от 30.11.2011), сотрудникам органов внутренних дел, незаконно или необоснованно перемещенным по службе, пониженным в должности или в специальном звании, уволенным из органов, выплачивается денежное довольствие по должности, с которой они были уволены, и по специальному званию, в котором они состояли, за период до их восстановления в должности, специальном звании или на службе в органах внутренних дел, но не более чем за один год, а сотрудникам, которые в период увольнения и до восстановления на службе работали на предприятиях, в учреждениях и организациях, занимались предпринимательской деятельностью, компенсируется разница между денежным довольствием, получаемым по последней должности в органах внутренних дел, и фактическим заработком в период вынужденного перерыва в службе.

Аналогичные положения предусмотрены п.п. 18.7, 18.8 Инструкции о порядке применения Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации в учреждениях и органах уголовно-исполнительной системы», утвержденной Приказом Минюста РФ от 06 июня 2005 года № 76 (ред. от 29.07.2008) (Зарегистрировано в Минюсте РФ 23.06.2005 № 6748).

Денежное довольствие сотрудников полиции, органов внутренних дел Российской Федерации, прикомандированных к федеральному органу исполнительной власти, реализующему государственную политику в сфере миграции и осуществляющему правоприменительные функции, функции по контролю, надзору и оказанию государственных услуг в сфере миграции, сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ, федеральных органов налоговой полиции, таможенных органов Российской Федерации и лиц начальствующего состава федеральной фельдъегерской связи (далее — сотрудники) регулируется Федеральным законом от 30 июня 2002 года № 78-ФЗ «О денежном довольствии сотрудников некоторых федеральных органов исполнительной власти, других выплатах этим сотрудникам и условиях перевода отдельных категорий сотрудников федеральных органов налоговой полиции и таможенных органов Российской Федерации на иные условия службы (работы)», в соответствии с п. 1 ст. 1 которого денежное довольствие сотрудников состоит из оклада по занимаемой штатной должности, оклада по специальному званию, которые составляют оклад денежного содержания, из процентных надбавок за выслугу лет, ученую степень и ученое звание, иных дополнительных выплат.

В соответствии с п. 8 ст. 1 настоящего Федерального закона дополнительные выплаты сотрудникам состоят из:

— дифференцированной в зависимости от состава сотрудников и местности прохождения службы, ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы в размерах и порядке, определяемых руководителем соответствующего федерального органа исполнительной власти, до 120 процентов оклада по занимаемой штатной должности. Правительство Российской Федерации вправе принимать решения о повышении размера ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы отдельным категориям сотрудников в зависимости от места проживания и прохождения службы в целях недопущения снижения уровня материального обеспечения сотрудников в связи с переводом натуральных льгот в денежную форму;

— премии за образцовое исполнение служебных обязанностей в размере до трех окладов денежного содержания в год, выплачиваемой в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации;

— единовременного денежного вознаграждения за добросовестное исполнение служебных обязанностей по итогам календарного года, которое может быть выплачено в порядке, установленном руководителями соответствующих федеральных органов исполнительной власти, и размерах, определяемых Правительством Российской Федерации, но не менее трех окладов денежного содержания в год;

— материальной помощи в размере не менее двух окладов денежного содержания в год, выплачиваемой в порядке, определяемом Правительством Российской Федерации.

Президент Российской Федерации, Правительство Российской Федерации, а в пределах выделенных средств и руководители соответствующих федеральных органов исполнительной власти могут устанавливать сотрудникам другие надбавки и дополнительные выплаты. Указанные надбавки и выплаты устанавливаются дифференцированно в зависимости от сложности, объема и важности задач, выполняемых сотрудниками.

В ч. 1 ст. 42 Федерального закона 07 февраля 2011 года № 3-ФЗ (ред. от 25.06.2012) «О полиции» определено, что оплата труда сотрудника полиции производится в виде денежного довольствия, являющегося основным средством его материального обеспечения и стимулирования служебной деятельности по замещаемой должности. Часть 2 данной статьи в отношении условий и порядка обеспечения денежным довольствием сотрудника полиции отсылает к законодательству Российской Федерации.

Во исполнение Федеральных законов от 30 июня 2002 года № 78-ФЗ «О денежном довольствии сотрудников некоторых федеральных органов исполнительной власти, других выплатах этим сотрудникам и условиях перевода отдельных категорий сотрудников федеральных органов налоговой полиции и таможенных органов Российской Федерации на иные условия службы (работы)», от 29 июня 2004 года № 58-ФЗ «О внесении изменений в некоторые законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с осуществлением мер по совершенствованию государственного управления» и от 22 августа 2004 года № 122-ФЗ «О внесении изменений в законодательные акты Российской Федерации и признании утратившими силу некоторых законодательных актов Российской Федерации в связи с принятием Федеральных законов «О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон «Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации» и «Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации» издано ряд нормативных правовых актов, устанавливающих порядок осуществления дополнительных выплат сотрудникам.

Указом Президента РФ от 18 февраля 2005 года № 177 (в ред. Указа Президента РФ от 31.12.2011 № 1745) постановлено выплачивать с 1 марта 2005 года ежемесячное денежное поощрение сотрудникам учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, федеральной противопожарной службы Государственной противопожарной службы, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органов Российской Федерации (за исключением сотрудников, замещающих воинские должности (должности) в центральных аппаратах соответствующих федеральных органов исполнительной власти) в размере одного оклада по воинской должности (должности).

Приказом ФСИН РФ от 31 мая 2005 года № 397 «О мерах по социальной поддержке личного состава уголовно-исполнительной системы» утверждена Инструкция о порядке выплаты сотрудникам уголовно-исполнительной системы ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы (в ред. Приказа ФСИН РФ от 01.042010 № 131), которой определено, что выплата указанной надбавки устанавливается дифференцированно в зависимости от состава сотрудников и местности прохождения службы и производится в пределах денежных средств, выделенных Федеральной службе исполнения наказаний; конкретный размер надбавки сотрудникам устанавливается приказом за подписью руководителя подразделения уголовно-исполнительной системы, имеющего право назначения на должность; выплачивается сотрудникам одновременно с выплатой денежного довольствия за текущий месяц (пункты 1, 2 Инструкции). Надбавка не выплачивается за период нахождения на учебе без сохранения занимаемой должности, в отпуске по уходу за ребенком (пункт 3 Инструкции).

Постановлением Правительства РФ от 21 января 2003 года № 33 (в ред. Постановлений Правительства РФ от 06.02.2004 № 51, от 30.12.2005 № 847, от 05.10.2007 № 645, с изм., внесенными Постановлением Правительства РФ от 31.01.2012 № 60) утверждены:

Положение о выплате премии за образцовое исполнение служебных обязанностей сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органов Российской Федерации;

Положение об оказании материальной помощи сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, Государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органов Российской Федерации.

Положением о выплате премии за образцовое исполнение служебных обязанностей сотрудникам определено, что выплата премии производится ежеквартально, ежемесячно или за иной период текущего года. Размер премии, срок и порядок ее выплаты определяются руководителем соответствующего федерального органа исполнительной власти (пункт 3).

Согласно п. 5 указанного Положения премия не выплачивается:

а) сотрудникам, увольняемым со службы в связи с нарушением ими условий контракта, за грубое либо систематическое нарушение дисциплины, за совершение проступка, порочащего честь сотрудника, в связи со вступлением в силу обвинительного приговора суда;

б) сотрудникам, находящимся в отпуске по уходу за ребенком до достижения им возраста 3 лет, за полные календарные годы нахождения в отпуске;

в) сотрудникам, проходящим службу за границей, которым выплачиваются должностные оклады в иностранной валюте и денежное довольствие в российских рублях.

Во исполнение данного Постановления Правительства РФ Приказом ФСИН РФ от 27 апреля 2005 года № 315 «О дополнительных выплатах сотрудникам уголовно-исполнительной системы» (в ред. Приказом ФСИН РФ от 05.05.2008 № 318, от 01.04.2010 № 131) утверждена Инструкция о дополнительных выплатах сотрудникам уголовно-исполнительной системы, в соответствии с которой сотрудникам выплачиваются премии за образцовое исполнение служебных обязанностей и разовые премии за выполнение особо сложных и важных задач на условиях, установленных Положением о порядке выплаты премии за образцовое исполнение служебных обязанностей сотрудникам учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 21 января 2003 года № 33 (п.п. 1.1, 1.2 Инструкции). В пункте 1.8 Инструкции перечислены основания, при наличии которых премии не выплачиваются, аналогичные перечисленным в п. 5 вышеуказанного Положения.

В пределах предоставленных полномочий Приказом Минюста РФ от 05 сентября 2006 года № 283 утверждена Инструкция о присвоении квалификационных категорий сотрудникам учреждений и органов уголовно-исполнительной системы (в ред. Приказов Минюста РФ от 03.02.2009 № 32, от 31.05.2011 № 232), которой определен порядок присвоения (подтверждение) квалификационных категорий, а также предусмотрена выплата денежного вознаграждения (в процентах от должностного оклада).

В соответствии с пунктом 3 статьи 4 Закона Российской Федерации от 21 июля 1993 года № 5485-1 «О государственной тайне» порядок предоставления социальных гарантий гражданам, допущенным к государственной тайне на постоянной основе, и сотрудникам структурных подразделений по защите государственной тайны устанавливается Правительством Российской Федерации.

Во исполнение указанного Закона Постановлением Правительства Российской Федерации от 18 сентября 2006 года № 573 утверждены Правила выплаты ежемесячных процентных надбавок к должностному окладу (тарифной ставке) граждан, допущенных к государственной тайне на постоянной основе, и сотрудников структурных подразделений по защите государственной тайны.

Согласно пункту 1 вышеуказанных Правил, ежемесячная процентная надбавка к должностному окладу (тарифной ставке) граждан, допущенных к государственной тайне на постоянной основе, выплачивается в зависимости от степени секретности сведений, к которым эти граждане имеют документально подтверждаемый доступ на законных основаниях.

Выплата надбавки не приостанавливается в период нахождения сотрудников в служебных командировках, на лечении, на обучении с сохранением занимаемой штатной должности, в отпусках с сохранением денежного довольствия (денежного содержания, заработной платы) (пункт 7 Правил).

В пункте 8 указанных Правил перечислены основания, когда надбавка не выплачивается сотрудникам, в частности, надбавка не выплачивается сотрудникам освобожденным (отстраненным) от занимаемых должностей.

Выплата надбавки прекращается со дня, следующего за днем освобождения от должности, прекращения допуска, освобождения от работы на постоянной основе со сведениями, составляющими государственную тайну.

Принимая во внимание приведенные выше правовые нормы, при определении размера денежного довольствия, подлежащего выплате сотруднику за время вынужденного прогула в случае признания его увольнения незаконным и восстановлении его на службе, судам необходимо выяснить, какие дополнительные выплаты и надбавки были установлены конкретному сотруднику, отсутствуют ли основания для лишения его дополнительных выплат и надбавок.

При рассмотрении требований о взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула и решении вопроса о его составе следует иметь в виду, что с 1 января 2012 года вступил в силу Федеральный закон от 19 июля 2011 года № 247-ФЗ «О социальных гарантиях сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации», где в статье 2 определен состав денежного довольствия сотрудников и действие которой с 1 января 2013 года распространено на сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, сотрудников, прикомандированных в соответствии с законодательством РФ к федеральному органу исполнительной власти, осуществляющему специальные функции в сфере обеспечения федеральной фельдъегерской связи в РФ, или к федеральному органу исполнительной власти, реализующему государственную политику в сфере миграции и осуществляющему правоприменительные функции по контролю, надзору и оказанию государственных услуг в сфере миграции.

Так, в соответствии с ч.ч. 2, 3, 6, 17 ст. 2 настоящего Федерального закона обеспечение денежным довольствием сотрудников осуществляется в соответствии с настоящим Федеральным законом, законодательными и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Денежное довольствие сотрудников состоит из месячного оклада в соответствии с замещаемой должностью и месячного оклада в соответствии с присвоенным специальным званием, которые составляют оклад месячного денежного содержания, ежемесячных и иных дополнительных выплат.

Сотрудникам устанавливаются следующие дополнительные выплаты:

1) ежемесячная надбавка к окладу денежного содержания за стаж службы (выслугу лет);

2) ежемесячная надбавка к должностному окладу за квалификационное звание;

3) ежемесячная надбавка к должностному окладу за особые условия службы;

4) ежемесячная надбавка к должностному окладу за работу со сведениями, составляющими государственную тайну;

5) премии за добросовестное выполнение служебных обязанностей;

6) поощрительные выплаты за особые достижения в службе;

7) надбавка к должностному окладу за выполнение задач, связанных с повышенной опасностью для жизни и здоровья в мирное время;

8) коэффициенты (районные, за службу в высокогорных районах, за службу в пустынных и безводных местностях) и процентные надбавки, предусмотренные законодательством Российской Федерации.

Федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации помимо дополнительных выплат и надбавок, предусмотренных настоящим Федеральным законом, сотрудникам могут устанавливаться другие дополнительные выплаты и надбавки. Указанные дополнительные выплаты и надбавки устанавливаются дифференцированно в зависимости от сложности, объема и важности выполняемых сотрудниками задач.

В части 27 настоящей статьи по аналогии с п. 7 ст. 1 Федерального закона от 30 июня 2002 года № 78-ФЗ предусмотрено, что особенности обеспечения денежным довольствием отдельных категорий сотрудников органов внутренних дел РФ определяются федеральными законами и иными нормативными правовыми актами РФ.

Неправильное определение размера денежного довольствия, подлежащего выплате сотруднику, восстановленному на службе, повлекло частичную отмену решения Центрального районного суда г. Калининграда от 04 апреля 2012 года судом апелляционной инстанции по делу по иску Шиянова В.А. к ФСИН РФ, УФСИН России по Калининградской области о признании незаконными и отмене приказов об увольнении, о восстановлении на службе в органах внутренних дел и взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула.

Разрешая спор и удовлетворяя исковые требования Шиянова В.А. в части признания незаконными и отмене приказов об увольнении, о восстановлении на службе в прежней должности – <данные изъяты> УФСИН России по Калининградской области, суд обоснованно исходил из того, что его увольнение по п. «д» ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел Российской Федерации (в связи с нарушением условий контракта) произведено с нарушением срока, установленного ст. 39 Положения для наложения дисциплинарного взыскания, а также из того, что за один дисциплинарный проступок в отношении истца применено два дисциплинарных взыскания.

Судебная коллегия, оставляя решение суда в указанной части без изменения, согласилась с данными выводами суда.

В то же время, отказывая Шиянову В.А. в удовлетворении требований о взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, суд необоснованно пришел к выводу, что в состав денежного довольствия подлежат включению только должностной оклад, оклад по специальному званию и надбавка за выслугу лет, которые являются обязательными выплатами. Кроме этого, суд сослался на то, что полученный истцом заработок в период вынужденного перерыва в службе в <данные изъяты> превысил денежное довольствие, получаемое истцом по последней должности.

Не соглашаясь с таким выводом суда первой инстанции, судебная коллегия, принимая во внимание приведенные выше правовые нормы, регулирующие денежное довольствие сотрудников учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, а также обстоятельства дела, указала на то, что денежное довольстве истца, помимо оклада по занимаемой должности, оклада по специальному званию и процентных надбавок за выслугу лет, состояло также из ежемесячной надбавки за сложность, напряженность и специальный режим службы, ежемесячного денежного поощрения, выплачиваемого на основании Указа Президента РФ от 18 февраля 2005 года № 177, ежемесячной выплаты за квалификационную категорию, установленную на основании Приказа Минюста РФ от 05 сентября 2006 года № 283.

Вышеуказанные дополнительные выплаты и надбавки предусмотрены в числе выплат, которые в силу п.п. 1, 8 ст. 1 Федерального закона «О денежном довольствии сотрудников некоторых федеральных органов исполнительной власти, других выплатах этим сотрудникам и условиях перевода отдельных категорий сотрудников федеральных органов налоговой полиции и таможенных органов Российской Федерации на иные условия службы (работы)» составляют денежное довольствие сотрудников, поэтому подлежат учету при определении размера денежного довольствия при восстановлении на службе незаконно уволенного сотрудника.

В то же время, судебная коллегия не согласилась с доводами истца о том, что в состав денежного довольствия подлежит включению дополнительная ежемесячная стимулирующая выплата в размере <данные изъяты> руб., установленная Приказом ФСИН РФ от 18 ноября 2009 года № 459 (ред. от 29.12.2011) «О дополнительном материальном стимулировании сотрудников уголовно-исполнительной системы» (вместе с «Порядком установления и размерами дополнительной ежемесячной стимулирующей выплаты отдельным категориям сотрудников уголовно-исполнительной системы», «Порядком установления и размерами дополнительной единовременной выплаты за высокие показатели в оперативно-служебной и производственно-хозяйственной деятельности по итогам календарного года отдельным категориям сотрудников территориальных органов уголовно-исполнительной системы») (Зарегистрировано в Минюсте РФ 02.12.2009 № 15351), поскольку в силу п. 5 настоящего Приказа дополнительная ежемесячная стимулирующая выплата не выплачивается, в частности, сотрудникам уголовно-исполнительной системы, увольняемым со службы в связи с нарушением ими условий контракта, за грубое либо систематическое нарушение служебной дисциплины.

В связи с тем, что при рассмотрении дела судебные инстанции пришли к выводу о том, что истцом были нарушены условия контракта и допущено нарушение служебной дисциплины, но он восстановлен на службе в связи с нарушением установленного законом порядка увольнения, Шиянов В.А. не имеет права на вышеуказанную дополнительную ежемесячную стимулирующую выплату.

По этим же основаниям, которые предусмотрены п. 5 Положения о выплате премии за образцовое исполнение служебных обязанностей сотрудникам органов внутренних дел Российской Федерации, учреждений и органов уголовно-исполнительной системы, государственной противопожарной службы Министерства Российской Федерации по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий, органов по контролю за оборотом наркотических средств и психотропных веществ и таможенных органов Российской Федерации, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 21 января 2003 года № 33 (с изменениями и дополнениями), не подлежит учету при исчислении денежного довольствия за время вынужденного прогула и премия за образцовое исполнение служебных обязанностей.

Вместе с тем, по смыслу приведенных выше правовых норм перечисленные выше дополнительные выплаты подлежат включению при расчете денежного содержания в случае, если при рассмотрении дела будет установлено, что у федерального органа исполнительной власти отсутствовали законные основания для увольнения сотрудника со службы.

Поскольку за период вынужденного прогула разница между денежным довольствием, получаемым истцом по последней должности, и фактическим заработком, полученным в <данные изъяты> в период вынужденного перерыва в службе, составила <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., судебная коллегия вынесла новое решение, которым взыскала указанную сумму с УФСИН России по Калининградской области в пользу Шиянова В.А. за время вынужденного прогула с 18 января 2012 года по 04 апреля 2012 года.

В случае признания незаконным увольнения сотрудника органов внутренних дел, находившегося в распоряжении УМВД РФ по Калининградской области либо иного территориального органа федерального органа исполнительной власти, необходимо иметь в виду, что в этом случае порядок исчисления денежного довольствия за время вынужденного прогула определяется, в частности, положениями ст. 16.1 Положения о службе в органах внутренних дел РФ (1992 года), в соответствии с которыми на период нахождения в распоряжении органов внутренних дел сотруднику сохраняется денежное довольствие в размере оклада по ранее замещаемой должности, оклада по присвоенному специальному званию, процентной надбавки за выслугу лет (часть 7 ст. 16.1 Положения). По решению начальника соответствующего органа внутренних дел сотруднику органа внутренних дел могут также выплачиваться премия за образцовое исполнение служебных обязанностей, единовременное денежное вознаграждение за добросовестное исполнение служебных обязанностей по итогам календарного года, материальная помощь, ежемесячная надбавка к должностному окладу за работу со сведениями, составляющими государственную тайну, ежемесячная надбавка за сложность, напряженность и специальный режим службы и могут производиться другие выплаты с учетом фактически исполняемых служебных обязанностей (часть 8 ст. 16.1 Положения).

Таким образом, только в случае, если сотрудник, находившийся в распоряжении органа внутренних дел, фактически исполнял в указанный период служебные обязанности и решением начальника соответствующего органа ему выплачивались дополнительные выплаты, они подлежат зачету при исчислении размера денежного довольствия за время вынужденного прогула. В противном случае размер денежного довольствия определяется исходя из оклада по ранее замещаемой должности, оклада по присвоенному специальному званию и процентной надбавки за выслугу лет.

Так, Центральный районный суд г. Калининграда решением от 05 июня 2012 года обоснованно признал незаконными и отменил приказы Министерства внутренних дел Российской Федерации от 25 ноября 2011 года и УМВД РФ по Калининградской области от 01 декабря 2011 года об увольнении Ганзы А.В. по п. «е» ч. 1 ст. 58 Положения о службе в органах внутренних дел РФ (по сокращению штата), восстановил его на службе в органах внутренних дел с зачислением в распоряжение Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Калининградской области с 01 декабря 2011 года.

Разрешая спор и частично удовлетворяя требования Ганзы А.В. о взыскании денежного довольствия за время вынужденного прогула, суд пришел к обоснованному выводу о том, что поскольку истец в период вынужденного перерыва в службе не исполнял служебные обязанности и решением начальника УМВД РФ по Калининградской области ему дополнительные выплаты не назначались, постольку денежное довольствие за время вынужденного прогула должно исчисляться исходя из того размера должностного оклада, оклада по специальному званию и надбавки за выслугу лет, которые истец получал по ранее замещаемой должности.

В связи с тем, что истец на должность в полиции с 01 января 2012 года назначен не был, так как решением аттестационной комиссии не рекомендован для прохождения службы в полиции, суд обоснованно при определении размера денежного довольствия за время вынужденного прогула за период с 1 января 2012 года по 5 июня 2012 года не принял во внимание размеры месячных окладов, установленные для сотрудников полиции с 1 января 2012 года Постановлением Правительства РФ от 03 ноября 2011 года № 878.

Средний заработок для оплаты времени вынужденного прогула определяется в порядке, предусмотренном статьей 139 Трудового кодекса РФ.

В соответствии с ч. 2 ст. 139 Трудового кодекса РФ для расчета средней заработной платы учитываются все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у соответствующего работодателя независимо от источников этих выплат.

Особенности порядка исчисления средней заработной платы, установленного настоящей статьей, определяются Правительством Российской Федерации с учетом мнения Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений (ч. 7 ст. 139 Трудового кодекса РФ).

В пункте 2 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы, утвержденного Постановлением Правительства РФ от 24 декабря 2007 года № 922 (в ред. Постановления Правительства РФ от 11.11.2009 № 916), перечислены выплаты, которые учитываются для расчета среднего заработка.

Однако, Ленинградский районный суд г. Калининграда, принимая решение от 19 января 2011 года о восстановлении Журавель Г.В. на работе в МАОУ ДОД ДЮЦ «На Молодежной» в должности <данные изъяты> на 0,5 ставки с 31 августа 2010 года, и отказывая ей в иске о взыскании среднего заработка за время вынужденного прогула, при расчете среднего заработка не учел все предусмотренные системой оплаты труда виды выплат, применяемые у ответчика.

Определяя размер среднедневного заработка, суд необоснованно исходил лишь из размера 0,5 ставки должностного оклада истицы за 12 месяцев, предшествующих увольнению, не включив в расчет выплаченные истице в указанный период доплаты и надбавки, предусмотренные системой оплаты труда у данного работодателя.

Так, из представленной ответчиком карточки сотрудника за период с 01 августа 2009 года по 31 июля 2010 года, приказов о доплатах и поощрениях сотрудников, представленных ответчиком в судебную коллегию по гражданским делам Калининградского областного суда, следует, что за указанный период истице был выплачен не только должностной оклад в общей сумме <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., но и производилась постоянная доплата в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. за ведение документации строгой отчетности (в августе 2009 года), доплата в размере <данные изъяты> рублей (в августе 2009 года), доначислена заработная плата за предыдущий период в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. (в ноябре 2009 года), выплачена доплата из стимулирующей части фонда оплаты труда в общей сумме <данные изъяты> рублей, доплата в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. до размера минимальной заработной платы (в сентябре 2009 года), выплачивались надбавки из стимулирующей части фонда оплаты труда за качественное исполнение должностных обязанностей, которые также в соответствии с п. 2 Положения об особенностях порядка исчисления средней заработной платы подлежат учету при расчете среднего заработка за время вынужденного прогула.

В то же время, учитывая, что выплаченная истице работодателем сумма выходного пособия и сохраняемого на период трудоустройства заработка, подлежащая зачету при взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, составила <данные изъяты> рублей <данные изъяты> копеек, следовательно, превысила сумму среднего заработка за время вынужденного прогула (<данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.), судебная коллегия согласилась с выводом суда о том, что средний заработок за время вынужденного прогула в пользу истицы взысканию не подлежит и кассационным определением от 30 марта 2011 года решение суда в указанной части оставлено без изменения.

При взыскании среднего заработка в пользу работника, восстановленного на прежней работе, или в случае признания его увольнения незаконным, необходимо иметь в виду, что выплаченное ему при увольнении выходное пособие подлежит зачету.

Изложенное не было принято во внимание Черняховским городским судом Калининградской области при рассмотрении дела по иску Семаниной И.В. к межрайонной ИФНС России № 2 по Калининградской области, который решением от 26 января 2011 года, восстанавливая истицу на прежней работе, взыскал в ее пользу с ответчика заработную плату за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Разрешая иск в этой части, суд не учел, что при увольнении Семаниной И.В. по основанию, предусмотренному п. 6 ч. 1 ст. 33 Федерального закона «О государственной гражданской службе Российской Федерации» — отказ гражданского служащего от предложенной для замещения иной должности гражданской службы либо от профессиональной переподготовки или повышения квалификации в связи с сокращением должностей гражданской службы, а также при непредоставлении ему в этих случаях иной должности гражданской службы (часть 4 статьи 31 настоящего Федерального закона), -истице были произведены компенсационные выплаты в сумме <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., предусмотренные ч. 9 ст. 31 настоящего Федерального закона в размере четырехмесячного денежного содержания, которые соответствуют по своей правовой природе компенсационной сумме, предусмотренной ст. 178 Трудового кодекса РФ (выходное пособие).

Поскольку размер произведенных истице компенсационных выплат превышал размер среднего заработка за все время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., у суда отсутствовали законные основания для взыскания в пользу истицы заработной платы за время вынужденного прогула.

Исходя из изложенного, судебная коллегия отменила решение суда в указанной части и вынесла в этой части новое решение, которым отказала Семаниной И.В. в удовлетворении иска о взыскании заработной платы за время вынужденного прогула.

 В силу норм ст. 16, ст. 22 Трудового кодекса РФ трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании заключаемого трудового договора (также на основании фактического допущения работника к работе с ведома или по поручению работодателя) и законодателем именно на работодателя возложена обязанность по выплате в полном размере причитающейся работникам заработной платы в сроки, установленные в соответствии с настоящим Кодексом, коллективным договором, правилами внутреннего распорядка, трудовыми договорами; заработная плата работнику устанавливается трудовым договором в соответствии с действующими у данного работодателя системами оплаты труда (ст. 135 Трудового кодекса РФ) и выплачивается работодателем в порядке и сроки, установленные ст. 136 Трудового кодекса РФ.

По смыслу указанных правовых норм заработная плата в судебном порядке взыскивается в пользу работника именно с работодателя.

Однако Зеленоградский районный суд Калининградской области решением от 13 октября 2011 года взыскал задолженность по заработной плате, компенсацию морального вреда в пользу Рогожкина В.В. не с его работодателя – войсковой части 95154, а с Филиала № 1 ФБУ «УФО МО РФ по Калининградской области», и обязал последнего выплачивать истцу заработную плату не реже, чем два раза в месяц в соответствии с п. 4.8 коллективного договора, действующего в войсковой части 95154. В удовлетворении исковых требований к войсковой части 95154 Рогожкину В.Н. было отказано.

Отменяя решение суда в части отказа в иске к войсковой части 95154, а также в части взыскания задолженности по заработной плате и возложении обязанности по выплате заработной платы в пользу истца на Филиал № 1 ФБУ «УФО МО РФ по Калининградской области», и принимая новое решение о взыскании вышеуказанных денежных средств, соблюдению обязанностей по выплате заработной платы на войсковую часть 95154, судебная коллегия указала на то, что Рогожкин В.Н. с июня 1996 года состоит в трудовых отношениях с войсковой частью 95154, работает в должности <данные изъяты>, поэтому именно на войсковой части 95154 как на работодателе истца лежит обязанность по своевременной и в полном размере выплате заработной платы.

В соответствии с Уставом Филиала № 1 ФБУ «УФО МО РФ по Калининградской области» Филиал № 1 является обособленным подразделением, осуществляет лишь финансовое обеспечение войсковых частей на основании договоров на обслуживание и производит соответствующие выплаты на основании приказов командиров войсковых частей, табелей учета рабочего времени и других документов, поэтому не является надлежащим ответчиком по выплате заработной платы истцу.

При вынесении решений о взыскании в пользу работника заработной платы и иных денежных сумм, причитающихся работнику, необходимо иметь в виду, что действующее федеральное законодательство не предусматривает возможность уменьшения судом размера задолженности по заработной плате (иных сумм), взыскиваемой с работодателя в пользу работника, на сумму налога на доходы физических лиц (НДФЛ) (13%).

Порядок уплаты налога налоговыми агентами в бюджетную систему Российской Федерации регулируется Налоговым кодексом РФ, в частности, ч. 4 ст. 226 НК РФ, в соответствии с которой налоговые агенты — организации обязаны удержать начисленную сумму налога непосредственно из доходов налогоплательщика при их фактической выплате. Удержание у налогоплательщика начисленной суммы налога производится налоговым агентом за счет любых денежных средств, выплачиваемых налоговым агентом налогоплательщику, при фактической выплате указанных денежных средств налогоплательщику либо по его поручению третьим лицам. При этом, частью 5 данной статьи предусмотрено, что при невозможности удержать у налогоплательщика исчисленную сумму налога налоговый агент обязан в течение одного месяца с момента возникновения соответствующих обязательств письменно сообщить в налоговый орган по месту своего учета о невозможности удержать налог и сумме задолженности налогоплательщика.

Однако нормами Трудового кодекса РФ не предусмотрена возможность уменьшения судом сумм заработной платы и иных выплат, взыскиваемых в пользу работника с работодателя, на сумму налога на доходы физических лиц.

Между тем Центральный районный суд г. Калининграда, удовлетворяя решением от 11 июля 2011 года исковые требования Тупий Н.М. к ООО «Кловер-Управление-Калининград» о взыскании задолженности по заработной плате в размере <данные изъяты> руб., необоснованно при определении размера задолженности по заработной плате исключил подоходный налог в размере 13 %.

В связи с неправильным применением приведенных выше норм материального права судебная коллегия изменила решение суда в указанной части, увеличив размер взысканных в пользу Тупий Н.М. денежных средств до <данные изъяты> руб.

Споры, связанные с применением сроков обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора.

 При разрешении трудовых споров суды в основном правильно применяют положения ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ, в соответствии с которыми работник имеет право обратиться в суд за разрешением индивидуального трудового спора в течение трех месяцев со дня, когда он узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Таким образом, начало течения трехмесячного срока для обращения в суд за разрешением индивидуального трудового спора законодатель связывает с днем, когда работник узнал или должен был узнать о нарушении своего права, а по спорам об увольнении – в течение одного месяца со дня вручения ему копии приказа об увольнении либо со дня выдачи трудовой книжки.

Своевременность обращения в суд зависит от волеизъявления работника, а при пропуске срока по уважительным причинам он может быть в силу ч. 3 ст. 392 Трудового кодекса РФ восстановлен судом.

Оценивая уважительность причины пропуска работником срока, предусмотренного ч. 1 ст. 392 Трудового кодекса РФ, необходимо проверять и учитывать всю совокупность конкретных обстоятельств дела, в том числе оценивать характер причин, не позволивших работнику обратиться в суд в пределах установленного законом срока.

На необходимость тщательного исследования судами таких причин при рассмотрении соответствующих заявлений работников указывается и в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года № 2 (в редакции Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 28 декабря 2006 года N 63), в пункте 5 которого приводится примерный перечень обстоятельств, которые могут расцениваться как препятствующие работнику своевременно обратиться в суд. Этот перечень не является исчерпывающим, и, разрешая конкретное дело, суд вправе признать в качестве уважительных причин пропуска установленного срока и иные обстоятельства, имеющие существенное значение для конкретного работника.

Из изложенного следует, что при наличии уважительных причин пропуска срока суд вправе с учетом конкретных обстоятельств дела восстановить пропущенный срок обращения в суд по индивидуальному трудовому спору.

Приведенные выше правовые нормы не были приняты во внимание Ленинградским районным судом г. Калининграда, который решением от 18 марта 2011 года отказал А. в иске к ООО «Торговый дом «Океан-5» о взыскании денежных средств, причитающихся работнику при увольнении, компенсации морального вреда в связи с пропуском срока обращения в суд.

Отменяя решение суда, суд кассационной инстанции указал на неправильное толкование и применение судом норм материального права.

Из материалов дела видно, что А. была принята на работу в ОАО «Торговый Дом «Океан-5» на должность <данные изъяты> с 06 ноября 2009 года, а приказом от 13 сентября 2010 года уволена по п. 3 ч. 1 ст. 77 Трудового кодекса РФ (по собственному желанию). С приказом об увольнении истица была ознакомлена в тот же день.

Отказывая истице в предварительном судебном заседании в удовлетворении заявленных требований, суд исходил из того, что ею пропущен установленный законом срок обращения в суд, о применении которого заявлено ответчиком, так как заявление подано в суд только 13 января 2011 года, и отсутствуют уважительные причины для его восстановления.

Отменяя решение суда и передавая дело на новое рассмотрение, судебная коллегия указала на то, что в материалах дела имеются доказательства, свидетельствующие, что А. с 29 марта 2010 года по 09 сентября 2010 года находилась на лечении, в том числе с 20 июля 2010 года по 09 августа 2010 года — на оперативном лечении в г. С. Факт нетрудоспособности истицы подтвержден листками временной нетрудоспособности, которые были представлены ею работодателю для их оплаты.

Не дано судом оценки и тому обстоятельству, что истица проходила курс реабилитации после операции до декабря 2010 года, 10 сентября 2010 года ей была установлена инвалидность II группы, до настоящего времени она передвигается на костылях.

Кроме этого, суд не принял во внимание, что в день прекращения трудового договора – 13 сентября 2010 года, ответчик в нарушение требований ч. 4 ст. 84.1 Трудового кодекса РФ не произвел с истицей расчет в соответствии со ст. 140 Трудового кодекса РФ, в связи с чем 30 ноября 2010 года А. обратилась в Государственную инспекцию труда в Калининградской области с заявлением о нарушении трудовых прав, которая, установив наличие задолженности у работодателя перед истицей по выплате пособия по временной нетрудоспособности и других выплат, причитающихся работнику, выдала ОАО «Торговый Дом «Океан-5» предписание об устранении нарушений трудового законодательства в срок до 29 декабря 2010 года. Как указывает истица, она полагала, что данное предписание будет исполнено работодателем в добровольном порядке в установленный срок.

Не было дано судом оценки и тому обстоятельству, что истица была введена в заблуждение директором организации, обещавшим выплатить причитающиеся ей суммы.

При таких данных, вывод суда об отсутствии уважительных причин пропуска истицей срока обращения в суд, не соответствует обстоятельствам дела и действующему законодательству.

В связи с тем, что решение по данному делу было вынесено судом в предварительном судебном заседании без исследования фактических обстоятельств дела, судебная коллегия, отменив решение суда, направила дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Споры, связанные с поворотом исполнения решений суда.

При рассмотрении заявлений о повороте исполнения решения суда необходимо руководствоваться нормами ст. 443 ГПК РФ, в соответствии с которыми в случае отмены решения суда, приведенного в исполнение, и принятия после нового рассмотрения дела решения суда об отказе в иске полностью или в части либо определения о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения ответчику должно быть возвращено все то, что было с него взыскано в пользу истца по отмененному решению суда (поворот исполнения решения суда).

Поворот исполнения решения и обратное взыскание с работника сумм, выплаченных ему в соответствии с решением суда по делу о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, не допускается лишь при отмене вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора, за исключением прямо предусмотренных указанными нормами закона случаев — когда отмененное решение было основано на сообщенных работником ложных сведениях или представленных им подложных документах. 

Например. Решением Неманского городского суда от 30 марта 2011 года был частично удовлетворен иск Беликовой О.А. к МУЗ «Неманская центральная районная больница» о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула. Беликова О.А. восстановлена на работе в должности <данные изъяты> МУЗ «НЦРБ» с 03 февраля 2011 года и в ее пользу с МУЗ «НЦРБ» взыскан средний заработок за время вынужденного прогула за период с 03 февраля 2011 года по 30 марта 2011 года в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> коп. и государственная пошлина в местный бюджет 2377 рублей 55 коп. Решение в части восстановления истицы на работе и взыскании заработной платы было обращено судом к немедленному исполнению согласно ст. 211 ГПК РФ. 

Кассационным определением судебной коллегии по гражданским делам Калининградского областного суда от 25 мая 2011 года решение Неманского городского суда от 30 марта 2011 года изменено в части взыскания среднего заработка за время вынужденного прогула, и с МУЗ «НЦРБ» в пользу Беликовой О.А. взыскан средний заработок за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> коп. и государственная пошлина в доход местного бюджета в размере 1850 рублей 51 коп. В остальной части решение суда оставлено без изменения.

МУЗ «НЦРБ» (в настоящее время — ГБУЗ «НЦРБ») обратилось в суд с заявлением о повороте исполнения решения суда, в котором просило в порядке поворота исполнения вышеуказанного решения суда возвратить ему денежные средства в сумме <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп.

Определением Неманского городского суда Калининградской области от 24 января 2012 года ГБУЗ «НЦРБ» отказано в удовлетворении заявления о повороте исполнения решения суда со ссылкой на положения ст. 443, ч.3 ст. 445 ГПК РФ, а также на положения ст. 1109 ГК РФ по тем основаниям, что недобросовестности истца либо счетной ошибки при взыскании в пользу Беликовой О.А. заработной платы за время вынужденного прогула не установлено, измененное решение суда не было основано на сообщенных истицей ложных сведениях или представленных ею подложных документах.

Однако вывод суда о недопустимости поворота исполнения решения суда основан на неправильном применении судом норм процессуального и материального права.

Согласно ст. 397 Трудового Кодекса РФ обратное взыскание с работника сумм, выплаченных ему в соответствии с решением органа по рассмотрению индивидуального трудового спора, при отмене решения в порядке надзора допускается только в тех случаях, когда отмененное решение было основано на сообщенных работником ложных сведениях или представленных им подложных документах. 

В соответствии со ст. 443 ГПК РФ в случае отмены решения суда, приведенного в исполнение, и принятия после нового рассмотрения дела решения суда об отказе в иске полностью или в части либо определения о прекращении производства по делу или об оставлении заявления без рассмотрения ответчику должно быть возвращено все то, что было с него взыскано в пользу истца по отмененному решению суда (поворот исполнения решения суда).

Статьей 445 ГПК РФ в редакции, действовавшей на момент изменения решения судом кассационной инстанции, было определено, что суд, рассматривающий дело в суде апелляционной, кассационной или надзорной инстанции, если он своим решением или определением окончательно разрешает спор, либо прекращает производство по делу, либо оставляет заявление без рассмотрения, обязан разрешить вопрос о повороте исполнения решения суда или передать дело на разрешение суда первой инстанции. В случае, если в решении или определении вышестоящего суда нет никаких указаний на поворот исполнения решения суда, ответчик вправе подать соответствующее заявление в суд первой инстанции.

 При этом, в случае отмены в порядке надзора решений суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, поворот исполнения решения допускается, если отмененное решение суда было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах (абзац второй ч.3 ст. 445 ГПК РФ).

По смыслу приведенных правовых норм поворот исполнения решения и обратное взыскание с работника сумм, выплаченных ему в соответствии с решением суда по делу о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, не допускается лишь при отмене вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора, за исключением прямо предусмотренных указанными нормами закона случаев — когда отмененное решение было основано на сообщенных работником ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Аналогичные положения предусмотрены абзацем 2 части 3 статьи 445 ГПК РФ и после внесения в нее изменений Федеральным законом от 09 декабря 2010 года № 353-ФЗ, действующих с 01 января 2012 года, согласно которым в случае отмены в кассационном или надзорном порядке (то есть вступивших в законную силу) решений суда по делам о взыскании денежных сумм по требованиям, вытекающим из трудовых отношений, поворот исполнения решения допускается, если отмененное решение суда было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Таким образом, как ранее действующее, так и действующее на момент разрешения судом заявления ГБУЗ «НЦРБ» о повороте исполнения решения суда гражданское процессуальное и трудовое законодательство не содержит ограничений обратного взыскания сумм, выплаченных работнику в порядке обращения к немедленному исполнению не вступившего в законную силу решения суда, впоследствии отмененного (измененного) судом кассационной инстанции (с 01 января 2012 года – судом апелляционной инстанции), поскольку недопустимость поворота исполнения решения суда законом предусмотрена только в случае отмены вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора (с 01 января 2012 года – в кассационном порядке и в порядке надзора), за исключением прямо предусмотренных указанными нормами закона случаев — когда отмененное решение было основано на сообщенных работником ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Положения п. 3 ст. 1109 ГК РФ, согласно которым не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны или счетной ошибки, подлежат применению при разрешении судом вопроса о повороте исполнения решения суда с учетом приведенных выше положений ст. ст. 443, 445 ГПК РФ и ст. 397 Трудового кодекса РФ, то есть лишь в случаях отмены вступившего в законную силу решения суда в порядке надзора (с 01 января 2012 года – в кассационном порядке и порядке надзора).

Принимая во внимание, что в данном случае решение суда первой инстанции в части взыскания с МУЗ «НЦРБ» в пользу Беликовой О.А. среднего заработка за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> коп. в законную силу не вступило, было изменено судом кассационной инстанции, которым в этой части по делу принято новое решение о взыскании с МУЗ «НЦРБ» в пользу Беликовой О.А. среднего заработка за время вынужденного прогула в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп., к спорным правоотношениям не могут быть применены положения п. 3 ст. 1109 ГК РФ, поскольку на основании приведенных выше положений ст. ст. 443, 445 ГК РФ имелись основания для поворота исполнения решения суда, и излишне выплаченная Беликовой О.А. сумма заработка подлежала взысканию с нее в пользу работодателя.

То обстоятельство, что в данном случае решение суда о взыскании в пользу работника заработной платы в соответствии с нормами ст. 211 ГПК РФ было обращено судом к немедленному исполнению, само по себе основанием к распространению положений ст. 397 ТК РФ и ч. 3 ст. 445 ГПК РФ о недопустимости поворота исполнения решения суда на спорные правоотношения, не является.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции отменил определение суда и вынес новое определение о частичном удовлетворении заявления ГБУЗ «НЦРБ», учел удержанный работодателем при выплате присужденной суммы заработной платы в размере <данные изъяты> рублей <данные изъяты> коп. подоходный налог в размере <данные изъяты> рублей, и взыскал в порядке поворота исполнения решения Неманского городского суда Калининградской области от 30 марта 2011 года с Беликовой О.А. в пользу Государственного бюджетного учреждения здравоохранения «Неманская центральная районная больница» денежные средства в размере <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. (<данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. – <данные изъяты> руб. <данные изъяты> коп. – <данные изъяты> руб.).

Судебная коллегия по гражданским делам 

Калининградского областного суда